Мой мир. Сборник стихов

Ах, как бы мне тех слов не растерять!

Ах, как бы мне тех слов не упустить!

«Нет человека, неспособного понять.

Нет человека, неспособного простить».

Осенние листья

А в городе осень,

И яркой листвой

Дух ветра в аллеях играет.

Лишь мраморных сосен

Покой вековой

Всё так же зелёным сверкает.

На небе просвета

Уже не ищи,

Подернуто всё серой дымкой.

Так хочется лета,

Но ты не ропщи,

Промчится печаль невидимкой.

Минуют дожди.

Промозглые лужи

Заменят сугробы из снега.

Надейся и жди,

Январские стужи

Пройдут, и останется нега.

В той неге опять

Зародится весна

И солнечным светом разбудит,

Вернув время вспять,

Природу от сна,

Вновь лето весёлое будет.

Вот только невесело будет тебе,

Как листья осенние вспомнишь.

И, лишь оказавшись опять в сентябре,

Покоем ты душу наполнишь.

Мне себя не понять

Мне себя не понять.

Кто я есть в этом мире?

Для чего суждено

Мне родиться на свет?

Мне ль за веру страдать?

Мне ли петь словно лире?

Поглощая вино,

Гнить до старости лет.

Знаю многое я:

Ту любовь, что мечтала

Я когда-то дарить,

Но дарить не смогла;

Знаю жизнь для себя

И ступень пьедестала,

Знаю как говорить

Людям ложь… И лгала.

Я могу быть плохой,

Но, могу, и хорошей.

Я обидеть могу

И могу пожалеть.

Мускулистой рукой

Справлюсь с тяжкою ношей,

Но в душе сберегу

Детской слабости треть.

Мне себя не понять.

Кто я есть в этом мире?

Для чего суждено

Мне родиться на свет?

Можно жизнь потерять

И объевшись на пире,

Но держать всё равно

Нам пред Богом ответ.

Злая

«Злая!» – шептали ей в след,

Враждебно сверкая глазами.

Обиды умывшись слезами,

Все те, кому меньше лет,

Лишь молча косились в ответ.

Она не противилась, зная,

Что дети не любят её.

Всё та же – «противная», «злая» —

Упорно твердила своё.

– Терпите! – нет жалости места

В холодных «неженских» глазах.

– Спасение – не в чудесах!

Пусть вновь от «упора-присеста»

У вас будут руки болеть,

Но как же иначе гореть

Звездой Олимпийского неба?

Поменьше пирожных и хлеба,

Побольше – на старших смотреть!

Казалось, она ненавидит

Весь мир и, особенно, нас,

Когда в предобеденный час

Кого-то с едою увидит.

Ругала за крик в душевой.

За каждым из нас надзирала.

Любовь «до доски гробовой»

И нежность она призирала.