Облака из кетчупа

И от зависти, настоящей черной зависти – мне-то самой нечем было поделиться. Вот почему, когда меня позвали к Максу, я решила попросить маму так, чтобы она не смогла отказать.

В субботу утром я валялась в постели и ломала голову, как бы похитрее сформулировать вопрос. Задать его надо было до моего ухода в библиотеку, где я раскладывала книги по полкам за 3,5 фунта в час. Вот тут-то и зазвонил телефон. По папиному голосу я поняла, что это что-то серьезное, вылезла из постели и в халате спустилась вниз. Между прочим, на мне и сейчас как раз этот самый халат – в красно-черных цветочках и с кружевами на манжетах (если вам интересно).

Спустя мгновение папа уже запрыгивал в свой BMW, даже не позавтракав, а мама бежала за ним по дороге прямо в фартуке и желтых резиновых перчатках.

– К чему пороть горячку? – кричала она.

Знаете, мистер Харрис, теперь, когда у нас с вами разговор пошел честь по чести, надо бы мне излагать все потолковее, чтобы вам было легче читать. Понятное дело, я не помню дословно, кто и что говорил, поэтому кое-что буду пересказывать своими словами, а кое-что буду пропускать – всякую скукотищу.

Про погоду, например.

– Что случилось? – спросила я, стоя на крыльце, вероятно, с встревоженным лицом.

– Ну съешь хотя бы тост, Саймон.

Папа покачал головой:

– Некогда, нам надо ехать. Неизвестно, сколько ему осталось.

– Нам? – удивилась мама.

– Ты разве не собираешься?

– Давай задумаемся на минутку…

– А вдруг у него нет этой самой минутки! Надо торопиться.

– Если ты так считаешь, пожалуйста, не буду тебе мешать. Но я остаюсь здесь. Тебе известно, как я отношусь…

– Что случилось? – снова спросила я. На этот раз громче и, вероятно, с еще более встревоженным лицом. Родители – ноль внимания.

Папа потер виски, взъерошив седые прядки:

– Что я скажу ему? Столько времени прошло…

Мама поджала губы:

– Понятия не имею.

– О ком вы говорите? – настаивала я.

– Он меня, чего доброго, и к себе в комнату не пустит, – продолжал папа.

– Судя по всему, он в своем теперешнем состоянии даже не поймет, что это ты, – заявила мама.

– Кто не поймет? – Я шагнула на дорожку.

– Тапочки! – прикрикнула мама.

Я вернулась на крыльцо и вытерла ноги о коврик:

– Кто-нибудь скажет мне наконец, что случилось?

Последовала пауза. Долгая пауза.

– Это дедушка, – сказал папа.

– У него был удар, – сказала мама.

– Ох, – сказала я.

Не слишком участливо с моей стороны.