Реципиент. Роман-головоломка

Но, как и положено хорошему лазутчику, видом своим она внушала полное доверие – славянская красавица, светло-русая, сероглазая. Вмиг усыпила мою бдительность и шмыгнула на кухню. А я пошел за ней, как опозоренный защитник дома-крепости, отдавший неприятелю ключи от форта. Поставил чайник, и под его шум девчонка принялась расспрашивать:

– Один живешь?

– Ну да…

– Всегда ты так гостеприимен с незнакомцами?

– Обычно те ведут себя скромнее – на гостеприимство не напрашиваются.

– О, ты еще не всех знаешь!

– Ну, на то они и незнакомцы…

– Давно сюда переехал?

– Да нет, на днях только…

Ее вопросы обгоняли один другой, и лишь блокнота в руках недоставало, чтобы я почувствовал себя респондентом.

Миловидная на грани приторности, она балансировала ловко, не переступая грань. Жеманно растягивала слова, стреляла в меня взглядами, острыми, как двузубая вилка. Открыто со мной заигрывала. Видимо, нашла во мне замену пропавшей подруге и легко утешилась. Впрочем, едва допив чай, девчонка спохватилась и засобиралась уходить. Но уходя предупредила, что зайдет еще, когда я меньше всего буду ждать.

Выпроводив гостью, я вскоре вышел сам. Заглянув в почтовый ящик, выудил из вороха листовок и счетов извещение о бандероли. Ни имени отправителя, ни обратного адреса… Решил зайти на почту. Но отыскал ее с большим трудом, как будто город в одночасье сделался чужим, словно все улицы в нем переименовали за ночь. Незнакомые дома строились шеренгой, подтянув и без того плоские животы, стояли не на жизнь, а на смерть, не сдвигаясь с места.

«Наваждение какое-то…» – думал я, чертыхаясь. Погода переменилась, небо потянуло на себя край облачного одеяла, с виду теплого, а на деле сырого, и скоро солнце в нем укрылось с головой.

Наконец поиски мои увенчались успехом, и, отстояв в очереди добрые полчаса, я забрал посылку. Та оказалась небольшой, и я распаковал ее прямо на почте. Внутри обнаружился плеер с наушниками. А в плеере – диск. На нем имелась надпись от руки: «Mutato nomine de te fabula narratur».

И еще: «Discernit sapiens res, quas confundit asellus». Латынь? Что значили слова, я мог только гадать. Мучимый любопытством, разгоравшимся все сильнее, включил воспроизведение.

«Родилась я в самой середине лета», – произнес женский голос. Он показался мне смутно знакомым, и я, было, принял услышанное за радиоспектакль. Однако вслушавшись внимательнее, понял: запись плохого качества, по всему судя, диктофонная, и содержание не претендует на художественность.