Гадание при свечах

Жизненная тоска – это было единственное, неясное, но ощутимое, что ее угнетало. Но любовь здесь была совсем ни при чем, в этом Марина была уверена и даже проверила это однажды – самым простым способом.

В нее влюбился больной из шестой палаты, Саша Сташук. В пятницу вечером его привезли с сердечным приступом и даже подозрением на инфаркт. Странно, конечно, для крепкого парня, которому нет и тридцати, но ведь все больше бывает сейчас таких вот молодых инфарктников: жизнь такая.

Марина дежурила в ночь на субботу, и все было как обычно: сделала испуганному Сташуку укол, измерила давление.

Потом взяла его за руку, послушала пульс и сказала, улыбнувшись:

– Саша, не волнуйся. По-моему, все у тебя в порядке. Сердце чуть-чуть прихватило, но ничего страшного. Полежишь немного и домой пойдешь, вот увидишь.

– Правда? – Сашка посмотрел на нее с надеждой и недоверием. – Ты просто так говоришь или по медицине знаешь?

– По медицине, по медицине, – успокоила она. – У меня ведь опыт уже, вот честное слово!

– Да какой у тебя опыт… – недоверчиво протянул Сташук, окидывая Марину быстрым взглядом.

Инфаркт у него не подтвердился, и уже к понедельнику Сашка повеселел. Друзья принесли ему гитару, и он вовсю развлекал медсестер страдальческими песнями и взглядами. Развлекал всех, но предназначены и песни, и взгляды были только Марине…

Он даже не слишком обрадовался, когда завотделением Иосиф Давыдович сообщил ему о выписке.

– Ты, Сашенька, не рад, кажется? – удивился зав.

Он симпатизировал веселому, разбитному парню. – Или на работу неохота? Так мы ведь больничный выпишем, это ты не беспокойся!

– Да нет, Иосиф Давыдыч, я ж не потому, – смутился Сашка. – Коллектив у вас хороший, я и привык…

– Я тоже, – усмехнулся заведующий. – Особенно медсестрички, правильно, Саша?

Вообще-то Саша Сташук был не первый пациент, влюбившийся в медсестру Марину. Ей и цветы дарили, и норовили приобнять, когда народу поблизости не было, и даже любовные записочки писали.

Но Сашка, кажется, влюбился по-серьезному – так пылко, что камень бы растрогался.

На следующий день после выписки он ждал Марину в больничном сквере. Она увидела его издалека, хотя уже смеркалось. Заметив ее, Сашка быстро поднялся со скамейки. На нем был новый джинсовый костюм, в руках он держал цветы в зеркальном целлофане.

– Мариночка, а я тебя жду! – обрадованно сказал он, быстро шагая ей навстречу.