Улыбка волчицы

Правая нога тоже всю жизнь со мной прожила, а ведь не побеспокоила ни разу, хотя и ей вроде за пятьдесят?!

Семён покраснел, не зная, что бы такое ещё сказать веское, но ничего дельного на ум ему не подоспело. Он в сердцах вскочил со стула и резвым шагом вымахнул из кабинета, вдарив кулаком по двери.

– Доктора называются, полполиклиники их перемёрло, себя вылечить не могут! Возраст ему мой помеха… Да я от работы, которая с мальства без передыху, надсадился. А Герберт этот пожизненно в докторах, тяжельше карандаша в руках ничего не держал, вот и не разбирается в болезнях, – бурчал Семён в автобусе всю дорогу.

Но ближе к дому чуток гонора сбавил, попритих – силы оставил на объяснение с Валентиной. Неловко всё же было в глаза ей смотреть, переживает за него человек, а тут такая ерунда приключилась… Не сдержался опять…

Волновался напрасно. Валентина будто именно такого результата и ждала от его лечебной прогулки.

– Ладно, Сёма, уймись, разошёлся. Ничего, не всяк помирает, кто хворает. Ежели не хочешь у местных дурачков лечиться, неволить не буду.

Но завтра до поликлиники, уж будь добр, прогуляйся за направлением в край – к умным врачам поедешь обследоваться, – только это и промолвила.

Семён хотел возразить, но споткнувшись о жёлтые огоньки в жениных глазах, сразу примолк. Он похожие огоньки у неё видел, когда соседскую Нюрку, которая страшней войны германской, за сараем спьяну приобнял. Хоть и было это лет двадцать с гаком назад, и спиртного принял он тогда без меры, если на Нюрку польстился, только очень хорошо запомнил, в каком гневе его жёнушка обретаться может.

И всеобщее мнение, что у него жена благоразумная, когда синяки от сковородника на морде прошли, опроверг в собственных размышлениях начисто, но руки сразу перестал к чужим бабам тянуть.

Поликлиника назавтра уже не показалась Семёну такой страшной, как накануне. Осмотрелся – люди кругом, снуют туда-сюда, тоже припёрлись спозаранку. И Герберт Арнольдович кочевряжиться не стал – жизни учить, направление молчком нацарапал, только попервоначалу передёрнулся при виде вчерашнего пациента, как, бывало, Семёнов организм вздрагивал от чесоточной мази.

Философствовал он спьяну вчастуху, но чересчур людей старался не дразнить. И Семёну под конец визита с ехидненькой улыбочкой даже счастливого пути в краевую больницу пожелал.

Поездка в край не задалась с самого начала. Семён не выспался, проворочался всю ночь. Шутка сказать, второй раз за всю жизнь родину покидает.