Бабы

– А где он, ваш брат, хозяйственный-то? Може, из десяти один, а то все ни богу свечка, ни шуту кочерга.

– Ну, ты уж очень… Мало ль и хозяйственных мужиков; кем же и деревня-то стоит, как не мужиками.

– Стоит, да как; если бы по-настоящему, неш бы так надо стоять? Наш вон лес-то, говорят, большие тыщи стоил, а мужики так свели его, что все сквозь руки прошло, – и лесу нет, и нужды не поправили.

– Може, они пьянствовали, – так это конешно.

– И пьянствовали немного, – ни один леший не опился, а продавали его по корешочку, да так весь и продали.

А по-настоящему-то его продать бы сразу, и конец делу, охватил деньги и командуй ими, а они этого не могли.

– Неужели у вас и с рассудком людей нет?

– Есть два-три человека, да что ж они могут; тех-то ведь сила, ну они и повернули.

Власу захотелось пошутить, и он проговорил:

– Ну, бабы на сходку бы вышли, може, они бы вразумили?

– Послушаете вы баб: у вас криво, да прямо, а бабья прямота кривой кажется, – дело известно.

– Ну, и у баб тоже прямоты много: визгу много, а толку мало.

– Это вам так думается.

– Не думается, а в самом деле; допусти бабу к какому-нибудь делу, она налокочет, налокочет – в мешок не покладешь, а до дела не доберется.

– А ваш брат этим не грешен? Выйдут на сходку: и дело-то плевое, а наорут, нашумят, переругаются друг с другом, шут их побери! И в доме также: другой считает себя распорядителем, а какой он распорядитель: наработают ему, а он поедет куда да пропьет; а неш баба проживет дом? Слышал ли ты когда, что вот такая-то баба весь дом свела, а мужики сплошь да рядом.

– Бабе такой воли нет, а то бы она рукавами растрясла. Знаем тоже вашу сестру.

– Кто это так устроил-то, – мужики. А если бы бабам дали такую праву?

– Значит, старики-то были не дураки, знали, отчего так установили.

– Какие старики: были хорошие, а были такие же, как и молодые.

Власу казались все рассуждения работницы правильными, и его первоначальные впечатления стали рассеиваться.

«А она ничего, – подумал Влас, – на словах-то дельная, как-то будет на работе».

В этот же день Власу пришлось увидеть, что Сидора и на деле не ударит себя лицом в грязь. Вечером, кончивши рубить дрова, перед тем, как идти домой, они зашли в сарай, чтобы уставить на лето дровни, уже ненужные теперь. Власу хотелось поставить их одни на другие, но он боялся, что двоим их не поднять, и хотел позвать Иринью. Сидора удивилась:

– На что?

– Да пособить нам.