Мари Лансель. Книга Вторая

Да, представляете, и такое бывает!

Старик, казалось, на полном серьёзе обращался ко мне, однако теперь игриво подмигивал своей очаровательной собеседнице. Я присел за соседний столик, и мне принесли моё пиво с фисташками. Я хотел сказать официантке «мерси», но вместо этого издал некий неестественный стон, который, скорее, напоминал собачий.

– Ваше здоровье, Эрик!

И откуда этот прозорливый пожилой человек мог знать моё имя, на лбу, что ли, написано?!

«Ах, ну конечно, он узнал меня по репортажам светских хроник», – промелькнуло в уме.

Я же Эрик, тот самый неповторимый Эрик!

Рука, освобождённая, жадно потянулась за холодным напитком. После первого глотка самообладание частично вернулось, и я продолжил вслух:

– Надеюсь немного отдохнуть в Лондоне, Париж меня совсем измотал.

Мой голос звучал отвратительно, я сам себя не узнал. Старик и его спутница не обратили на мою фразу никого внимания. В момент как я собрался предложить им выпить вместе, женщина залилась таким безмятежным смехом, что я непроизвольно заскулил от бессилия.

Этого просто не могло быть, то есть могло, но не с Эриком! Я впал в откровенный ступор. Собираясь вновь что-нибудь сказать этакое «великое», неминуемо сталкивался с необъяснимым внутренним препятствием, которое просто не давало построить полноценное предложение. Я закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями, и впал в некоторый транс на неопределённое время. Время пролетело незаметно, и по поезду пронеслось сообщение о скором прибытии в Лондон.

Мои спутники испарились в неведомом направлении, и я вернулся на своё место за вещами.

Глава 3. Лондон

На вокзале в Лондоне меня встретил шофёр отеля «Дорчестер» на темно-синем ягуаре и без лишних любезностей повёз по назначению. По дороге я тщетно пытался отбросить воспоминая о происшедшем в поезде; от негодования и стыда мои уши наливались кровью. Острое лицо таинственного старика стояло перед глазами.

Смех красивой женщины из вагона, не переставая, звучал в ушах. Каждая произнесённая ими фраза и тембр их голосов отчеканились в памяти.

Мой номер в гостинице оказался слишком приторным по части декора. Чрезмерное использование позолоты в небольшой по объёму комнате подействовало в тот миг как неприятный аромат, и дышать стало нелегко. Я позвонил портье и потребовал немедленно определить меня в более просторную комнату и желательно с балконом.