Пройди свой путь

Мандельштам

Бродя по улицам и бормоча стихи,

От гулких строк в восторге замирая,

Увидишь вдруг – бездонны и сухи

Глаза того, кто судьбами играет.

В них тьма и свет причудливый узор

Соткали в глубине тысячелетий.

И ты шепнешь в сердцах: «Все это вздор»

И вздрогнешь, как в прохладу на рассвете.

«Вишневый сад. И звуки топора…»

Вишневый сад. И звуки топора,

И мама возвращается с покупкой,

Мне снится дом, где рос, и до утра

Я – Чехов, наблюдающий за рубкой.

Пенсне мое туманится слегка,

Топор пирует в облаке из пыли,

«Постойте! – я кричу издалека,

Вы жизнь мою, как Фирса, там забыли!»

Вишневый сад – не драма, а комедь.

Пенсне мое вовсю дрожит от смеха,

И я слезе командую: не сметь,

Ведь прошлое грядущему помеха.

Но лезет, негодяйка, на глаза.

Деревьев жаль, и дома жаль, и Фирса,

И занавес роняют небеса —

Как чисто я одной слезой умылся.

«Уходит, уходит поезд…»

Уходит, уходит поезд

Сегодня и каждый день,

А Галич все будит совесть,

А ей шевелится лень.

А совесть бурчит, что кризис,

Что денег нет на счету,

Про гипертонию и кризис,

Про пенсию и нищету,

А совесть ворчит про беды,

Каких я ещё не знал,

Кивает вбок на соседа,

Который вообще маргинал.

А совесть, как уж от палки,

Спешит уползти в нору,

И мне свою совесть жалко,

И я прекращаю игру.

Она так отважно боролась

За мой же уют и комфорт.

Но голос, проклятый голос

Мне яд добавляет в компот.

И нехотя, вял и упитан,

Казалось бы, неуязвим,

Всё пью ядовитый напиток

В надежде остаться живым.

Пройди свой путь…

Как лоб, набитый шишками, ни хмурь,

Как ни мечтай передохнуть в нирване,

Пройди свой путь от гамлетовских бурь

До фаустовских разочарований.

Ответь на тесты, душу теребя,

Что жизнь загадывает каждую минуту,

Узнай, что всё открыто до тебя,

И эту новость сообщи кому-то.

Тот не поймёт, и всё проверит сам,

И, убедившись, замолчит, как схимник.

Об этом узнаёшь по волосам,

Легко меняющим осенний цвет на зимний.

«Свободен он, свободен он, свободен…»

Сможешь выйти на площадь

В тот назначенный час?

    А. Галич

Свободен он, свободен он, свободен!

А большинство, рукой сжимая грудь,

У входа в жизнь, как входа в храм Господень,

Толпится, дверь не смея распахнуть.