Осколки. Истории, которые ранят

У нас на стройке как? Закончил объект – надо обмыть. Новичок в бригаде – беги за бутылкой.

Так я почти ежедневно домой пьяным стал приходить.

Надька психовала. Пыталась на совесть давить.

Однажды зимой пришел. Сильно выпивши. Ничего не соображал. Она мне говорит: «Очень важная новость. Ребенок у нас будет». А я ей возьми и ляпни: «От кого нагуляла, я же на работе все время?» Она вся аж почернела лицом. И как была в тапочках и в халате на улицу выскочила. А ведь зима была.

Уснул я пьяный.

Дальше и говорить уже не хочется…

Не стало моей Надьки, и ребенка не стало. И с того времени я ни одного дня трезвым не был.

Скоро, думаю, что совсем скоро перед отцом нашим стоять буду. Только он наверняка меня, как ты, слушать не будет. Потому спасибо тебе, что в такое раннее время ты тут оказалась. Спасибо, Надежда Николаевна.

Извини, напряг я тебя моей историей. А кому я ее расскажу еще? Моим собутыльникам, что вон там на лавочке сидят? Бог всем дает счастье, хотя бы один шанс, чтобы кем-то стать. Я выбрал водку.

Но че я тебе скажу. Я все равно намного счастливей вас всех, просто людей. Я нашел мое счастье в водке. Я не знаю сегодня, завтра, вчера. Главное, найти выпить, а потом мир плывет и танцует и ничего больше не беспокоит. Если бы не Надька, я бы думал, что я, да, счастливый человек. А так совесть мучает. И никакое количество водки не помогает.

Меня Сашка зовут, помните? Сашка из Нахаловки. Если пойдете в церковь, поставьте свечку за меня и за Надьку. Я виноват, очень виноват. А с богом мне уже не обязательно объясняться. Я выговорился. Готов принять то, что заслуживаю. Жаль, что с Надькой не встретимся. Я бы попросил у нее прощения. И у ребенка, который не родился.

Извините, пожалуйста, извините. Спасибо, что не прогнали меня. Что просто слушали. С утра мне трудно быть счастливым. Я еще мало выпил. Сегодня мое счастье зависит от количества выпитого…

Он что-то еще говорил, говорил. Надежда Николаевна поднималась по ступенькам лестницы. Сашка из Нахаловки остался где-то внизу. Воспоминания о детстве и юности нахлынули на нее. Господи, как похож этот Сашка на ее брата, которого уже нет в живых. На ее соседа Генку, который тоже искал счастье в стакане. На ее одноклассника, который тоже любил рассуждать о боге и смысле жизни.

Тридцать минут общения с Сашкой – и жизнь целого поколения, пустая, никчемная, не имеющая никаких оправданий, – прошла перед глазами.