Линзы

» Эта кличка за его неуклюжесть, никогда не снимаемые очки и полноту, пристала с первого класса. Робко повернув голову, он увидел стоявших кружком старшеклассников. Мечта куда-то испарилась, колени стали мелко подрагивать. Лоб и ладони покрылись испариной. И смешной, деревянной походкой он направился к ним, даже не заметив перед собой небольшую канаву. О которую неуклюже споткнулся, упал, и вопреки всем законам физики как-то странно покатился, сильно вывалявшись при этом в грязи. Когда он попытался встать, волки (а это ведь были настоящие люди-волки) уже стояли рядом, радостно ржа.

«Видишь, какой у меня грязный ботинок. Надо бы его почистить.» – Пролаял один из них. Почти животный ужас обуял его. Чувство тревоги и опасности физически придавило к земле. Он тоже человек, он просто хочет мира, он просто хочет в школу. Рука медленно потянулась к ботинку и рукавом, недавно купленной куртки, Шурик до блеска протер туфель. «Ладно, беги получать хорошие оценки, чтобы не огорчать свою мамочку.» – Прозвучало как спасительная индульгенция.

Только войдя в школу, он почувствовал горькую, страшную обиду и слезы неудержимо полились из глаз. Дежурные, даже не записали его в книгу опоздавших, все оборачивались с презрительной жалостью и удивлением. «Эх, если бы у меня были линзы. Я бы им показал. Я бы, я бы…» И картины страшной мести стали проноситься в мозгу. Отмывать грязь пришлось довольно долго, естественно, он еще больше опоздал. Очередную порцию унижений, пришлось выслушивать от классной. День был безнадежно испорчен.

Сидя на уроках, он никого и ничего не слышал. Вжав голову в плечи Шурик буквально считал минуты до того счастливого момента, когда можно будет убежать домой.

В родных пенатах его ожидала еще одна неприятность. Собака, прожившая у них довольно долго, лет семь или восемь, начала умирать. Вначале она скулила, потом начала выть, затем просто хрипела. И так, почти до самого вечера, пока окончательно не испустила дух. Когда совсем стемнело, чтобы никто из соседей не видел, он завернул труп в полиэтиленовый пакет.

Взял лопату и пошел ее хоронить за околицу. Было очень страшно и ужасно неприятно притрагиваться к мертвому телу. Шурику обычно нравилось гладить пса по густой шерсти. Закопав Кузю, так звали четвероногого друга, и вернувшись домой, он только тогда понял, что потерял не просто собаку, а нечто большее.

Ведь, это было единственное существо на свете, которое воспринимало его всерьез и которому, можно было поведать все секреты и обиды.