Слезинка в янтаре

– Люблю, когда много апельсинов. Я их рисую, а потом ем.

Спали мы, судя по всему, на хозяйских простынях. Думаю, раньше эту квартиру вообще не сдавали, а Валентину пустили сюда исключительно по дружбе. Должно быть, здесь жила благополучная, счастливая семья. Это ощущалось в самом духе квартиры, но были еще безделушки, семейные фотографии – люди ушли, а часть своего счастья оставили нам. В такой квартире, хотелось быть честной, чистой, везучей, любимой.

Но я не была честна с Валентиной с самой первой минуты знакомства.

Получается, я была мошенницей. Мошенница с завязанными глазами. Тогда я не знала, какую цель преследовала моя мать, настаивая на нашем знакомстве. Понятно было, что из этой дружбы она собирается извлечь какую-то выгоду. Вполне возможно, целью была как раз хозяйка этой квартиры. Может, мама положила на нее глаз?

Нет, моя мать не мошенница. Она так много пережила в жизни, что я заранее все ей прощаю. Из последней своей истории она чудом выбралась живой.

Всегда, когда я думаю о матери, воображение рисует заснеженную остановку где-то на окраине Москвы. Мороз, мы сидим на большом чемодане, прижимаемся друг к другу и умираем от холода.

Валентина

Не знаю, как получилось, что я, человек не очень общительный, так быстро привязалась к Оле. Она оказалась тихой, скромной. Наверное, здесь подойдет слово «кроткая». Понимая, как она страдает, не столько даже физически, сколько морально, я старалась не донимать ее расспросами.

Да и какой в них смысл? Захочет – сама обо всем расскажет. Но она не рассказывала, и это, конечно, было лучшее, чего можно желать. Не возвращаясь хотя бы на словах к аборту и разрыву с любимым, она избавляет себя от новых страданий.

Невозможно было не заметить, насколько Оля вынослива и сильна физически. Уже через день после операции она поехала на свою фабрику. Несмотря на то что платили там копейки, она все равно держалась за эту работу. Потихоньку я решила подыскивать ей другое место.

Предложу, а там уж как сама решит.

Что касается моего преследователя, было бы наивно полагать, что, сменив адрес, я избавилась от него навсегда.

Я так и не поняла, почему он сказал, что больше не появится в кафе. С какой стати я должна ему верить? Проследить за мной при желании тоже ничего не стоит, значит, он без труда сумеет узнать новый адрес. И все равно в этой квартире я чувствовала себя защищенной.