Досчитай до тридцати восьми

И до встречи с отцом она оставалась для матери единственным родным человеком. Вот почему столь неожиданный выбор и последовавший за этим тетин переезд оказались для той настоящим ударом, за которым последовало куда большее горе. Отец, едва успев порадоваться рождению второго сына, погиб в результате несчастного случая. С тех пор женщина замкнулась, перестав отвечать на письма сестры, и избегала любых разговоров на болезненные для нее темы. Джину мог поделиться печалью лишь с бабушкой. Он любил слушать проникнутые светлой грустью рассказы о детстве отца.

И именно бабушка, которая сама была сломлена свалившимся на нее горем, для него тогда стала опорой и первым мудрым учителем.

Теперь под воздействием дождливой магии все эти воспоминания оживали перед мысленном взором подростка. Словно наяву, он видел бабушку, отдыхающую после дня, полного забот, у окна. Затем его мысли вернулись к вчерашнему разговору на кухне, обрывки которого долетали до их с братом комнаты. Стремясь уловить суть этой полуночной беседы, подросток изо всех сил старался удержать ускользающее сознание, но природа, как всегда, взяла верх.

И когда сестры расходились, заплаканные и взволнованные, по своим комнатам, Джину давно крепко спал.

***

Прошла минута или полторы, прежде чем мальчик заговорил, но из этой короткой, чужой для ее слуха речи Рита не разобрала ни слова. Девочка лишь поймала себя на смутно знакомом ощущении иллюзорности происходящего. Пару раз с ней уже такое случалось: все вокруг неожиданно замирало, пространство причудливо искажалось, затихали звуки.

Вот и сейчас солнце скрылось за тучами, и воздух стал плотным и тягучим, из-за чего очертания знакомых объектов тускнели и расплывались. Чтобы прогнать наваждение, Рита тряхнула головой и с удивлением обнаружила, что мальчик уже не один. Рядом стоял высокий мужчина, немногим старше ее отца, который, придерживая подростка за плечи, что-то негромко говорил ему на ухо. Поймав взгляд девочки, он улыбнулся:

– Как тебя зовут? Его имя Джину.

Он приехал издалека и не знает русского.

Рита, живо представившая, как неловко может чувствовать себя иностранец в чужом краю, преисполнилась сочувствием. Однако мальчик отнюдь не выглядел смущенным, а, напротив, смотря Рите прямо в глаза, казалось, размышлял о чем-то совершенно постороннем. Внезапно он заговорил, и мужчина, по-доброму усмехнувшись, перевел:

– Он спросил, когда у тебя день рождения… ну то есть сколько тебе лет.