Отбору – быть!

Через три дня я должна была уйти в отпуск и уехать с Димой на море, всё было оплачено, номер забронирован.

Может, Дима отправил меня в какую-то частную лечебницу? Но вряд ли клиника была бы обставлена антикварной мебелью, да и письменному столу с книгами в больничной палате делать нечего. Я посмотрела на свои руки – никаких следов от уколов. Капельницы мне не ставили. Я скинула с себя покрывало и уставилась на одежду. Длинная белая ночнушка с очень скромным вырезом была расшита золотыми цветочками и завитушками.

Я огляделась в поисках телефона. Странно, но никаких следов моих вещей в комнате не нашлось. Я резко села и выдвинула ящик тумбочки. Там обнаружились несколько расшитых золотом носовых платочков, веер из непонятного материала, сделанный в форме дракона, белый чепчик и – в глубине ящика – прикрытый всей этой ерундой маленький складной нож с несколькими острыми лезвиями.

Я сунула находку назад и раздражённо захлопнула ящик. Колокол наконец-то затих. Я спустила босые ноги на паркет. Из-под кровати выглядывали широкие носки туфель. Я выгребла обувь наружу ногой и уставилась на новую находку. Туфли были без каблука, матерчатые, чёрные с позолотой. На каждой были вышиты цифры: 47.

– Эй, ты что здесь делаешь?! – возмущенный визгливый голос отчётливо прозвучал у меня в голове.

Я поморгала. Может, все объясняется просто? Я сошла с ума, у меня галлюцинации, поэтому я вижу странную комнату и слышу необычные звуки вроде колокольного звона.

– Сама ты галлюцинация! – на высоких нотах заверещал голос, очень похожий на мой. – Убирайся туда, откуда пришла! Это моё тело!

Я потерла руками виски. Что-то слишком громкие вопли у этого глюка. Надо выйти в коридор и разобраться, наконец, что к чему. Если я в больнице, скажу медсестре, что со мной творится что-то непонятное. Наверно, я при падении ударилась головой о плитку.

– Каком ещё падении? – сейчас в голосе-глюке прозвучала тревога.

У меня перед глазами как в прокручивающейся видеозаписи пронёсся поцелуй Димы с Юлькой, стычка с бывшей подругой, угрозы полоумной старухи и моё падение.

– Ну ты овца! Не могла сразу сказать? – выпалил голос. – Сиди здесь и никуда не дергайся, слышишь? И не вздумай ни с кем заговорить! Я скоро вернусь.

Он затих, я поднялась с кровати и сунула ноги в чёрные туфли с позолотой.