Вила-2. Дар свободы

Что ж, всё равно, не жить им с вилой на одном свете.

"Из мира мёртвых тогда её достану, – мелькают беспорядочные мысли. – С того света вернусь!"

– То, что твоё, – моё, – повторяет Ирха уверенно.

Тихо под землёй, как в могиле. Приподняла ведьма руки, взгляд вперёд во мглу устремила. Видит – дымок светлый у земляной стены парит-завивается. Подкосились ноги у Ирхи, еле устояла. Слёзы облегчения на глазах выступили: услышала ведьму мать-земля. Нет теперь времени медлить да дрожь в коленях унимать, спешить нужно.

– Явитесь мне, оборотни, вилой Илианой убиенные, – дрогнул голос Ирхи.

Кабы можно было Крыя к жизни вернуть – всё отдала бы. Несколько минут у них будет, вряд ли любимый на большее согласится. Слишком дорога ему Ирха, побережёт Крый её жизнь и душу.

Клубится пар всё сильнее, и видно сквозь него, как издалека фигуры приближаются. Шестеро. Мускулистые, по пояс обнажённые. Как будто расширилась вырытая Ирхой пещера, исчезли стены земляные: там, где двое с трудом могли бы поместиться, Ирха напротив шестерых мужчин стоит.

Вглядывается ведьма в полутьме в их лица с жадностью, желанного своего ищет, уговорить на немыслимое дело надеется. Лица перед ней отрешённые. Не от мира сего. Лишь на одном душевная боль отразилась.

– Зачем ты решилась на такое, Ирха? Остановись, – ласково звучит голос Крыя. – Нельзя живым мёртвых призывать.

Забыла о своём обете ведьма, шагнула к любимому, обхватила руками его шею. Знает Ирха, что голема обнимает, мать-Земля тела для убитых оборотней сотворила.

Только одного из них Ирхе отдать может, да и то ненадолго. Остальные же в прах рассыплются.

– Нельзя, милая, – отстраняется Крый. – Иначе со мной уйти можешь.

– Пусть уйду, – дрожит ведьма как в лихорадке. – Без тебя мне белый свет не мил, сокол мой ясный!

– Я тебя дождусь, – улыбается Крый. – Когда придёт твой срок, я первым встречу тебя там, откуда не возвращаются. Откуда нельзя возвращать, – добавил он твёрже.

– Можно, – выдохнула Ирха. – Ненадолго – можно. Неделя будет, чтобы с вилой поквитаться. Согласись – и седмица эта станет нашей. А потом я уйду с тобой!

– Нет, Ирха. Не может мёртвый живым стать, – печально звучит голос оборотня. – Плоть обрести – не ожить. И с собой я тебя не возьму. Проживи свой век, а потом мы встретимся как равные, чтобы никогда больше не разлучаться. И с вилой квитаться не стану: обидели мы её, сами душу чистую ожесточили.