Жертва Венеры

Жертва Венеры

Анна Христолюбова

Может ли красота быть проклятием? Способность возжигать любовь в мужских сердцах – это бесценный дар или кара богов?

Маше Беловой не повезло. Фортуна поскупилась на блага ещё при её рождении: расти четвёртым ребёнком в бедной многодетной семье, а повзрослев стать бесприданницей, удел которой – монашеский плат да ряса, – жалкая, незавидная доля… Чудесная красота при этом смотрится насмешкой судьбы. Однако в жизни случаются чудеса, встреча с Фёдором казалась именно таким чудом. И счастье стало так возможно…

Но жизнь Маши перевернула любовь…

Анна Христолюбова

Жертва Венеры

Музыканты заиграли очередной польский[1 - Полонез], и Фёдор незаметно выскользнул из бальной залы. Миновав комнату, где за ломберным столом сидели игроки в фараон, вышел на крыльцо. В лицо дохнуло влажным ветром. Прохладный воздух пряно и вкусно пах весной. После бальной духоты это было особенно приятно, и Фёдор даже зажмурился от удовольствия.

Раздражение на Андрея, невесть зачем притащившего его на сие увеселение, мгновенно улеглось. Осторожно ставя покалеченную ногу – лестницы она недолюбливала, – Фёдор спустился с крыльца и медленно побрёл кругом дома. Визг скрипок и виолончелей отдалился, словно отодвинулся, вытесненный целой капеллой ночных звуков, в которые вклинивался по временам далёкий многоголосый шум, нёсшийся с площади перед Грановитой палатой. Уже третий день московский люд праздновал вступление на престол Ея Императорского Величества самодержицы всероссийской Анны.

Обогнув дворец, богато иллюминированный с фасада, Фёдор очутился в тёмном и заросшем саду. Нос уловил нежный запах цветущих яблонь. Эх, бродить бы сейчас по лесу в компании любимой легавой собаки… Понесло же его куртизировать[2 - Ухаживать за дамами]. А всё Андрейка…

Но снова прийти в раздражение Фёдор не успел. Странный звук, похожий на писк щенка, раздался совсем близко, и он с изумлением огляделся вокруг. Привыкшие к темноте глаза различили шагах в десяти под деревом бесформенное белое пятно. Непонятные звуки слышались именно оттуда. Неожиданно Фёдор осознал их смысл: под деревом кто-то горько плакал.

Неловко припадая на больную ногу, он двинулся на звук, и через несколько секунд светлое пятно приняло форму фигурки в белом платье, сидевшей на каменной тумбе. Она уткнулась лицом в колени и судорожно всхлипывала.

– Что с тобой приключилось, милая? – Фёдор присел рядом.