Три стороны камня

Три стороны камня

Марина Львовна Москвина

Классное чтение

Новый роман «Три стороны камня» Марины Москвиной (финалист премии «Ясная Поляна», автор романов «Крио», «Гений безответной любви», «Роман с Луной», книги «Моя собака любит джаз») продолжает ее бесконечную историю любви к нашему угловатому и абсурдному бытию. Это трагикомическое повествование про живописца, который искал цвет в своих картинах и в конечном счете превратился в чистый свет. В прозе Марины Москвиной упоминания заслуживают лишь те люди и события, которые привносят дыхание вечного в наш преходящий мир.

Марина Львовна Москвина

Три стороны камня

Нет более соблазнительного дерзновения для человеческого сердца, чем попытка понять стершиеся человеческие следы, которые вдруг являются перед ним и обращаются к нему.

    Эмилио Бетти

© Москвина М.Л.

© Тишков Л.А., иллюстрации

© Бондаренко А.Л., художественное оформление

© ООО «Издательство АСТ»

Абрикосовка

У меня душа как-то некрепко держится за тело.

Любой внезапный переполох может вытряхнуть из меня душу, и даже в мелочах – стоит мне споткнуться на бегу, глядь, она парит в вышине. Особенно этому способствуют любовь и алкоголь. При этом, как бывает только в кино или во сне, тело мягко и расслабленно опускается на землю.

Первый раз это случилось в Юрмале на детской площадке, среди медовых лип и корабельных сосен с зарослями черники у корней, наполнявших воздух запахами смолы и нагретой хвои. Крутилась карусель, и мой дорогой мальчик с ветерком летел по кругу, да еще раскачивался, ибо это были качели-карусели.

Солнце клонилось к закату, на тот момент оказавшись на уровне глаз, и все было видно контражуром.

Карусель остановилась, а когда я потянулась к ребенку, она вдруг поехала с музыкой хрустальной. Меня ударило по лбу железной балкой, и я увидела себя лежащей лицом к небу, раскинув руки, крутились трубы, громыхая и скрипя, наверно, снизу напоминая адскую машину, а сверху – праздничную иллюминацию, кружащую под наигрыш волшебный.

Передо мной уж мерцали белые фигуры, исполненные любви. Они как будто совещались и были очень притягательны, из чего я заключила, что небесное притяжение, пожалуй, посильнее земного. Мелькнуло испуганное лицо мальчика. И я мгновенно обнаружила себя сидящей на скамейке, на лбу вздувалась здоровенная шишка, а Павел побежал играть дальше – подумаешь, только шишка, и больше ничего.

Это был период, когда мир явно пребывал со мной в раздоре.