Память дерева

Сами они об этом не знают, это один из наших с дедушкой секретов.

На одной из фотографий бабушка в фартуке сидит на каменной скамейке возле дома, а мама мелом рисует каракули на цементной дорожке. Рядом с ними нарисовано дерево, очень большое, почти в натуральную величину.

– Это моя верба, – сказал мне дедушка. – Когда-нибудь я тебе про нее расскажу.

Ребенок

– Жоан, сходи с ребенком за хлебом.

«Ребенок» – это я. В последнее время, что бы деду ни поручили, меня отправляют с ним в нагрузку.

Иногда мне никуда идти не хочется, потому что я как раз сел играть, или читать, или даже делать уроки. Но с недавнего времени сопровождать деда стало для меня самым важным делом.

– Гляди-ка, за хлебом нас послали, Жан.

Когда мы выходим на улицу, дед крепко берет меня за руку и просит читать вслух названия всех улиц. Куда бы мы ни шли, он хочет, чтобы я как следует знал дорогу, потому что, по его словам, я уже большой и скоро буду везде ходить сам. Когда это говорит, глаза у него делаются какими-то остекленевшими, чужими, и мне становится трудно дышать.

Но я не спорю – я с дедом никогда не спорю – и читаю таблички: улица Уржель, Боррель, Тамарит, Виладомат[3 - Барселонские улицы, расположенные в районе Сант-Антони округа Эшампле, где живут герои повести.]…

– Магазины – штука ненадежная, не успеешь оглянуться, как они уже куда-то переехали. Все меняется, кроме улиц. – И он вглядывается в темные буквы на табличках из белого мрамора, как будто на каждом углу нас ждут тайные сообщения о том, как найти дорогу домой.

Свой дед

– Скажи своему деду, что пора ужинать.

Всем известно, что когда бабушка зовет его «своим дедом», пора бить тревогу.

В хорошем настроении бабушка Катерина бывает почти всегда. Заметьте, почти. А если настроение у нее плохое, расхлебывать кашу приходится деду, потому что с ним она тут же перестает разговаривать.

Дни бывают двух видов: «солнышко, ужин на столе, зови ребенка» и «скажи своему деду, что пора ужинать».

Первое мы слышим чаще, чем второе. То есть раньше слышали чаще. А теперь я уже которую неделю слышу про «своего деда».

А клоники почти не спорят, только шушукаются на кухне. Дверь они закрывают плотно, как в те дни, когда мама жарит на сковородке сардины, или когда папе заблагорассудится сварить на ужин капусты. Но запирают они ее не для того, чтобы квартира не пропахла едой.