Трансфер на небо

Тогда, в ответственнейшей игре против сборной российских заклятых соперников, он сам выронил мяч в собственные пустые ворота. В итоге тот матч наша команда проиграла, не вышла из группы в четвертьфинал, и этой «пенки» болельщики не смогли простить Овсянникову. Не смог этой ошибки и этого позора простить и он – сам себе. С тех пор на лице Овсянникова застыло – кажется, навсегда – брюзгливое выражение. Создавалось впечатление, что он всем на свете недоволен. Хотя, когда выходил на поле, он и старался, и играл вроде неплохо, но любому мало-мальски смыслящему болельщику (не говоря уже о тренерах и самих игроках) при одном лишь взгляде на него становилось ясно: нет, не боец.

Не орел.

На скамейке запасных – номер двадцатый – Овсянников Кирилл,

32 года, проживает в Самаре. Играет за «Красные крылья». Женат, имеет сына.

На базе Овсянников задержался оттого, что родные самарские «Красные крылья» наконец-то смилостивились над ним и продали его во второразрядный швейцарский клуб.

Владельцы «Красных крыльев» решили: пусть, мол, поиграет ветеран напоследок в Европе, на пенсию себе подзаработает. Никаких перспектив, что он снова выплывет в большой футбол, у Овсянникова все равно не было. Теперь ему оставалось доиграть два-три сезона, подкопить деньжонок, чтобы обеспечить себя на первое время, а потом найти место детского тренера где-нибудь за бугром. Вопрос о переходе к швейцарцам в принципе был решен. Овсянникову предстояло только уладить кое-какие бюрократические проблемы в посольстве – сдать документы на рабочую визу. Этим он и собирался заняться завтра с утра, потому и остался в тот вечер на базе.

И вот Овсянников шлепал картами в вечном матче в «дурака» против Кондакова с Карповым.

Партнером Овсянникова был его молодой друг и вратарь номер один российской сборной по имени Ренат Галеев. Галеев с Овсянниковым тоже дружили, как очень часто водится у вратарей. Оба немногословные, они целыми днями и фразой могли не перемолвиться, однако при этом у всех вокруг создавалось впечатление, что они прекрасно друг дружку понимают.

Галеев в частной жизни производил впечатление этакого лопушка: скромный, спокойный, даже вроде затюканный. Но под этой маской на поле скрывался умный и хитрый голкипер, а в жизни – твердый и упрямый карьерист (в самом хорошем смысле этого слова). У Галеева жизнь была расписана наперед лет на двадцать. Те, кто знал Рената поближе, ведали о его далеко идущих планах.