Одинаковые

Много туманов рассеялось над рекой, много закатов погасло… Много свадеб сыграли в Васильевке… А уж сколько звезд скатилось с неба – не пересчитать!

Правда, Дмитрий за эти годы сильно изменился. Из худенького высокого парнишки он превратился в здорового крепкого мужчину. Закончил институт, работал в городе на заводе инженером, но жил по-прежнему в селе. Да и зачем переезжать куда-то, когда на машине до города сорок минут. А здесь дом, родители, друзья… И главное, Настя. Зазноба, мечта, подруга и любимая…

Думая о ней, Дмитрий лишь безутешно усмехался: угораздило же влюбиться в эту упрямицу!

Другие женщины Митьку любили.

Да и как не любить его, балагура, весельчака, добряка? Он к их вниманию относился снисходительно, понимал, что любая из них мечтает о семье, о верном мужском плече, о детях. Благосклонностью женской не злоупотреблял, никому ничего не обещал, не тешил собственное самолюбие.

Однако иногда, устав от вынужденного одиночества, отдавался во власть жаркой плотской любви. Забывался в объятиях очередной влюбленной в него дамы, отключался от всех проблем и тревог, словно погружался в какое-то беспамятство.

А через какое-то время, поостыв, перебродив, успокоившись, покидал свое временное пристанище и поспешно возвращался домой, в родное гнездо.

Все в жизни Дмитрия вроде бы складывалось удачно. Только одно не давало ему глубоко дышать, ощущать вкус жизни и яркость цвета. Только одно его бесконечно будоражило и волновало. Будто привязанный или привороженный, мужчина все мечтал и мечтал только об одном.

О том благословенном дне, когда сможет назвать эту противную, несносную Настьку своей женой.

Глава 4

Июнь раскрасил город яркими красками. Молодая листва, полная свежих соков и сил, буйствовала в парках и скверах. Аромат новой, проснувшейся зелени будоражил кровь. Чистое небо, словно чаша перевернутой лазури, поражало своей высотой.

Июнь хозяйничал в городе, посылая неугомонным горожанам столько солнца, что хотелось бродить по улицам, ловить каждый искрящийся лучик и напитываться этим щедрым, редким теплом.

Анна сгорала от нетерпения: часы на стене показывали без трех минут двенадцать, а креативный директор до сих пор не объявлялся.

– Вот бездельник, – женщина сердито сдвинула чуть подкрашенные брови, поправила холеными руками, унизанными дизайнерскими кольцами, длинные волосы и нажала на кнопку вызова.

– Да, Анна Васильевна, слушаю, – мгновенно ответила вышколенная секретарша.