Трава, пробившая асфальт

Или вот моя тётка, папина сестра, которую я называла Нянькой, – в восьмом классе ей трамваем отрезало ногу ниже колена, но она освоила протез, да так наловчилась, что бегала как на своих двоих. А у меня полная безысходность, когда ничего изменить, и я теперь должна существовать именно такой потому, что это моя единственная форма жизни. И я впервые размышляла – мне хотелось понять, почему у меня так? за что?

Мои мысли прервал приход парикмахерши. Не спрашивая и не реагируя на протестующие вопли, она быстро остригла мою голову наголо.

Тут вошла Надька – та самая, что напугала меня «овечьей» стрижкой и звериным метаньем по палате, – и сочувственно спросила:

– Чего плачешь? Волосы жалко?

Надька мне уже не казалась такой ужасной. Нянечка мне сообщила, что у неё не всё в порядке с головой, что её взяли из «школы для дураков» (из вспомогательной школы), а стрижка такая страшная, потому что стригли не машинкой, а ножницами.

Мой скулеж услыхали в коридоре, в палату зашел кто-то из персонала и позвал мальчишку постарше меня:

– Покатайте эту девочку по коридору, чтобы ей не было скучно.

Мальчишка, взял мою коляску, весело покатил ее, а я грустно сидела и думала про свое.

***

Ночью мне пришла в голову интересная идея: а что, если снять мою кожу? Эта кожа плохая, она мешает мне двигаться, как все люди. А под плохой кожей наверняка есть другая, хорошая, ничему не мешающая, и вот в ней я уж точно встану и буду ходить. Но как это сделать?

Все уснули, а я решила, как царевна-лягушка в сказке, содрать с себя виновную в беде кожу и стала под одеялом царапать ногтями свои коленки до крови, пока не почувствовала боль.

Немного поразмыслив, поняла, что кожа у меня одна-единственная и другой под ней нету. И безнадежность вновь навалилась на меня каменной плитой.

В полусне пришло видение: будто койка несет меня на станцию, сама собой забирается в поезд, затем, как умный послушный конь, доставляет меня в целости и сохранности прямо в наш двор. Из дома выходит баба, снимает меня с койки-коня и говорит «спасибо».

А я радостно восклицаю: «Вот я и приехала!».

Потом видение исчезло, и я вернулась в свою мрачную безысходность. Не дай Господи еще раз прожить то отчаянье!

***

Когда меня сдали в специализированный детский дом для детей с физическими и умственными отклонениями, расположенный в поселке Бачатский Беловского района, близ станции Бочаты, мне было 6 лет и 10 месяцев. Именно так они и пишутся: станция через «о», поселок через «а».