О природе вещей

Матерь Энеева племени! радость людей и бессмертных!

О всеблагая Венера!

 Средь плавно бегущих созвездий

Свет проливаешь ты радостный на судоходное море

И плодоносную землю! Все сущие в мире созданья

Зиждутся только тобою и видят лучистое солнце —

Ветры бегут пред тобой, в небесах облака разгоняя.

Где появляешься ты, там искусница-почва цветами

Путь устилает тебе; улыбается тихое море,

И, успокоившись, небо все блещет лучистым сияньем.

Как только милый свой лик открывает весна молодая

И освобожденный Фавония творческий дух оживает,

В воздухе птицы сперва возвещают твое появленье,

Властно объятые мощью твоею до самого сердца.

Вслед же за ними и звери бегут на привольные пастьбы,

Переплывая ручьи. И таким образом твари живые

Вслед за тобою идут все, куда ты их манишь,

Силою чар упоительных и красотою влекомы.

Словом, повсюду: на море, в горах, в быстротечных потоках,

В чаще лесов густолиственных и в зеленеющем поле —

Будишь во всяком ты сердце любви сладострастное чувство

С тем, чтоб оно возродилось в грядущих затем поколеньях.

Так как единая ты управляешь природой вещей всех,

Так как и света ничто на земле без тебя не увидит,

И нам же не мило ничто, и ни в чем без тебя нет отрады,

То об участьи твоем я прошу при созданьи поэмы,

Где о природе вещей говорить я отныне пытаюсь,

Нашего Меммия

 к сыну, которому ты, о богиня,

Быть украшеньем во всем и во все времена повелела.

Вечную даруй затем красоту моей речи, богиня,

И ниспошли всяким подвигам диким военного дела

Тихую дрему во все это время на море и суше!

Так как одна только ты человечеству можешь доставить

Радости мира, тогда как делами жестокими брани

Оружевластный Мавор

 управляет. К груди твоей часто

Он припадает, сраженный любви вековечною раной,

И, приподнявшись к тебе с запрокинутой шеей суровой,

Жадные взоры любви на тебе насыщает, богиня,

И у тебя, возлежащей, дыхание уст он впивает.

Тут-то обвей его телом священным и нежные речи

С уст испусти, умоляя о сладостном мире для римлян.

Ибо никак не могу обсуждать свой предмет я спокойно,

Зная опасность в отчизне, а Меммиев сын благородный

Также не может притом от общественных дел уклоняться.

Ухо, однако, ко мне ты склони с напряженным вниманьем,

Бросив заботы свои, и правдивому внемли ученью.

Дара того, что из преданной дружбы тебе предлагаю,

Не отвергай ты, доколе его не познаешь всецело.