Живы будем – не помрем

Он позвонил из уличного автомата:

– Квартира Ивченко? Судя по голосу, вы Сашина мать? Лидия Петровна, очень приятно… Если у вас есть время…

Они встретились в маленькой мороженице на Петроградской.

– Зачем вы меня расспрашиваете? – безжизненно спросила пожилая женщина с запудренными следами слез.

Мороженое в вазочке таяло перед ней.

Звягин прошел весь путь пешком и за этот час успел собраться и прийти в форму – был легок, уверен: заряжен.

– Не устраивайте похорон раньше времени, – жестко сказал он.

Разломил ложечкой шарик крем-брюле, отправил в рот, при чмокнул. Женщина взглянула с мучительной укоризной и встала.

– Сядьте, – тихо одернул Звягин. – Я – ваш единственный шанс, другого не будет, ясно?

Мысль о шарлатанстве отразилась в ее глазах:

– Вы – экстрасенс?.. Или есть какие-то новые средства, и вы можете их устроить? Что вы хотите?..

– Ешьте мороженое, пока совсем не растаяло, – улыбнулся Звягин. – И возьмите себя в руки. Еще не все потеряно.

Еще есть время. Нет, я не экстрасенс, я могу лишь то, что в человеческих силах. А это – почти все, а?

Он не убеждал – он просто и с очевидностью раздвигал границы возможного. Женщина слушала – и происходящее с ней можно было как бы уподобить факирскому трюку со скомканной веревкой, приобретающей прямизну и твердость вертикального шеста.

Она хотела верить. Она боялась верить – боялась пытки надеждой.

– Но это – нереально… – прошептала она.

– Хуже не будет, – отрезал Звягин.

 – А вот лучше – может.

– А вы сами в это верите?..

– А зачем я здесь торчу? Надеюсь, вы не собираетесь предлагать мне деньги за услуги?

– А почему вы вообще вмеша… принимаете участие в… – Она смешалась. – Почему вы мне позвонили?

– Как вам объяснить, – лениво пожал плечами Звягин. – Жалко стало. Молодой.

– Молодой. Совсем мальчик, – сказала женщина и закинула голову, удерживая на глазах слезы.

Через стол Звягин накрыл ее руку своей твердой ладонью:

– Я сказал вам, что надо делать.

Сказал вам, потому что мама – первое и последнее слово, которое человек произносит. Если мы не выиграем, не победим – пусть хоть парень будет счастлив столько, сколько проживет. Но мы не можем проиграть! Если это ваш единственный сын, ваша надежда и будущее – надо сначала расшибиться в лепешку, вдребезги, в пыль!! а потом уже плакать. Мне от вас нужно одно: безоговорочное доверие, безоговорочное послушание.