Шум прибоя

Однако мать была не из тех, кто любит жаловаться на житье и слушать сплетни односельчан.

После ужина он повел младшего брата в деревенскую баню, где тоже мог услышать что-нибудь о девушке. Время уже было позднее, и в бане плескалось несколько человек. Вода в офуро была грязной, в помещении эхом отдавались низкие грубые голоса. Начальник почты и бригадир рыболовецкой артели сидели в офуро и дискутировали о политике. Братья молча кивнули им и пристроились с краю. Сколько ни прислушивался Синдзи к разговору, они ни единым словом не обмолвились о незнакомке.

Вскоре младший брат вылез из офуро. Синдзи поплелся за ним, спросив, что за спешка. Брат без обиняков признался, что сегодня стукнул бригадирского сына по голове, когда они сражались на мечах, и тот разревелся.

Синдзи обычно засыпал легко, стоило лишь положить голову на подушку, но этой ночью его что-то грызло, и он несколько раз просыпался. Он никогда в жизни ничем не болел, поэтому подумал: «Не захворал ли?»

На следующее утро его вновь охватило странное беспокойство.

Однако за привычной работой, которой Синдзи отдавался всеми силами, он не заметил, как успокоился вновь. Перед ним простиралось бескрайнее море. Работал движок, катер мелко трясло. Резкий утренний ветер хлестал юношу по щекам.

Огни маяка на обрывистом правом берегу уже погасли. В проливе Ирако пенились волны, ярко-белые брызги долетали до деревьев, окутанных весенним утренним туманом. Катер «Тайхэй» мягко пересекал морской водоворот. За рулем стоял опытный бригадир.

Если бы через пролив проходило большое судно, пришлось бы идти узким фарватером между двумя подводными рифами, над которыми всегда бурлят и пенятся волны. В этом месте стоит много ловушек на осьминога. На волнах покачивались поплавки.

На Утадзиме большей частью промышляют осьминога. Путина начинается зимой и заканчивается весной, в неделю весеннего равноденствия. Вода в бухте Исэ холоднеет, осьминог уходит на глубину в Тихий океан. Больше ловить нечего.

С тихоокеанской стороны острова была отмель. Опытные рыбаки знали на ощупь каждый участок морского дна и промышляли там как в собственном огороде.

– Морское дно мутное, а мы как слепые массажисты, – говорили они.

Они выбирали направление по компасу или ориентировались по горам на отдаленном мысе. По расположению лодок определяли рельеф морского дна, где стояли сотни ловушек. Веревками их привязывали к поплавкам, и те покачивались на поверхности.