Немного удачи

Тем временем сова развернулась и полетела назад к дереву. И хотя сумерки еще не наступили, свет был настолько тусклым, что Уолтер не мог с уверенностью сказать, действительно ли он разглядел похожие на рожки перья на голове второй совы, выглянувшей из дупла в стволе вяза. Может, и разглядел. Ему бы хотелось так думать. Он забыл, зачем пришел.

Двадцать пять. Завтра ему исполняется двадцать пять лет. В какие-то годы к дню его рождения снег уже стаивал, но нынче зима выдалась долгая, и всю ее Уолтер проторчал возле коров.

Последние пару лет у него было пять дойных коров, но за этот год их количество выросло до десяти. Он и не подозревал, насколько труднее это будет, даже с помощью Рагнара, а ведь Рагнар коров не любил. Но как раз из-за Рагнара Уолтер и завел новых коров – ему нужен был какой-нибудь источник дохода, чтобы платить работнику, – но коровы сторонились Рагнара, и Уолтеру приходилось доить их самому. Ну и, конечно, цены на молоко упадут. Отец предупреждал, что так и будет: прошло два года, как кончилась война, и европейцы уже встали на ноги или, по крайней мере, достаточно уверенно встают на них, чтобы цены на молоко упали.

Уолтер постарался отогнать эту мрачную мысль. Когда он сообщил отцу, что в этом году его доходы были равны расходам, он ожидал, что тот, как всегда, покачает головой и объявит покупку фермы, когда цены на землю так высоки, сущим безумием. Но, и это забавно, отец лишь похлопал его по спине и поздравил. «Включало ли это проценты по долгу?» Уолтер кивнул в ответ.

«Значит, год хороший», – сказал отец. Отцу принадлежало триста двадцать акров полностью оплаченной земли, дом на четыре спальни и большой амбар, доверху набитый сеном. Уолтер мог бы по-прежнему жить там, даже с Розанной, даже с ребенком, особенно сейчас, когда Говард скончался от гриппа и в доме было полно места, но тогда отец день и ночь заходил бы без стука к нему в комнату, горя желанием сообщить Уолтеру об очередном деле, которое тому следовало сделать, запомнить или закончить. Отец был строг и во всем любил порядок. Он даже за матерью наблюдал, пока та стряпала на кухне, и так было всегда. Розанна тогда ни слова не сказала – Уолтер сам хотел иметь собственный дом, сам приглядел маленькую ферму (стены были такие тонкие, что казались едва ли не прозрачными), сам обходил поля и думал, что ради такой долины стоит потерпеть невзрачный домишко, а поля все прямоугольные – легко вспахивать и никаких неудобных лишних углов.