Попутчица

– Спасибо, я и деньги могу заплатить, скажи сколько.

Степан молча махнул рукой, показав, что не нуждается в ее деньгах.

– Ну, прости ты меня за слова лишние и за жену прости, забудь, что сказала, хороший ты человек, чувствую, так пусть же у тебя хорошо все будет. Счастья тебе, Степан!

– И тебе не хворать! – сказал на прощанье водитель.

_____________

Разгрузился Степан только к вечеру. Должен был еще раз поехать, да отложили поездку, груза пока нет.

Михалыч, слесарь, взялся подвезти на своей машине до самого дома. Маленькая у него машинка, мотор совсем негромкий. – Она у тебя, как кошка, урчит, почти не слышно, – заметил Степан.

– Такая она у меня, – похвастался Михалыч, высаживая уставшего друга.

Ворота закрыты наглухо и калитка на щеколду, в окнах темно: – Спать, наверное, Лида легла, вот и закрылась на все засовы.

Ему стало жалко будить жену. С другой стороны дома был проулок, вот с него он и зашел со стороны огорода.

Предвкушая домашнее тепло и горячий чай, торкнулся в сени – закрыто на засов. «Придется все же разбудить, – подумал Степан».

Долго никто не выходил, Степан стучал несколько раз. Наконец раздался голос жены: – Кто там?

– Лида, это я, открывай, стучу сколь времени, замерз уже.

– Так ты же завтра должен был приехать.

– А получилось сегодня, – он закрыл сени на засов, вместе вошли в дом. Снял верхнюю одежду, стал разуваться, наклонившись.

И тут увидел под табуретом носок – чужой носок. Таких у Степана не было. Какой-то особенный носок, модный, аккуратный… в сенях что-то стукнуло.

Степана, как подорвало с места: выскочил босиком. Тот, кто убегал, даже дверь не прикрыл в сенях, только пуховик мелькнул. Так срывался с места обычно кот Мурзик, когда нашкодит. А тут человек – сомнения не было, кто-то чужой выскочил из сеней.

– Стой! – кричал Степан, не чувствуя холода.

Настиг у калитки, когда тот открывал засов. Схватил за капюшон, в темноте успел увидеть лицо с усиками. Капюшон так и остался в руках у Степана. Его колотило, как при высокой температуре.

В дом не вошел, а ворвался, как разъяренный зверь, и сразу наткнулся на злой взгляд Лидии с кочергой в руках: – Только попробуй, пригвозжу сразу.

Растрепанная, в халате, неправильно застегнутом, она был озлоблена не меньше Степана.