Непобежденные

Возможно, это голос отца звучал в ее ушах, как в наших звучал и путался со сном, – но я знал, ее гнетет иное; и знал, что мы проспали на ступеньках вынос сундука, и он уже в саду, его закапывают. Ибо мозгу моему, отказавшемуся верить в поражение и беду, мерещилось, будто видел я фонарь в саду, под яблонями. А наяву или во сне видел, не знаю – потому что наступило утро, и шел дождь, и отец уже уехал.

3

Уезжал он, должно быть, уже под дождем, который и все утро продолжался, и в обед – так что незачем и вовсе будет выходить сегодня из дому, пожалуй; и наконец, бабушка отложила шитье, сказав:

– Что ж.

Принеси поваренную книгу, Маренго.

Ринго принес из кухни книгу, мы с ним улеглись на ковре животом вниз, а бабушка раскрыла книгу.

– О чем будем читать сегодня? – сказала она.

– Читай про торт, – сказал я.

– Что ж. А о каком именно?

Вопрос излишний – Ринго, и не дожидаясь его, сказал уже:

– Про кокосовый, бабушка.

Каждый раз он просит читать про кокосовый торт, потому что нам с ним так и неясно, ел Ринго хоть раз этот торт или нет.

У нас пекли торты на Рождество перед самой войной, и Ринго все припоминал, досталось ли им в кухне от кокосового, и не мог припомнить. Иногда я пытался ему помочь, выспрашивал, какой у того торта вкус был и вид, – и Ринго уже почти решался мне ответить, но в последнюю минуту передумывал. Потому что, как он говорит, лучше уж не помнить, отведал или нет, чем знать наверняка, что и не пробовал; если окажется, что ел он не кокосовый, то уж всю жизнь не знать ему кокосового.

– Почитать еще разок – худа не будет, я думаю, – сказала бабушка.

Ближе к вечеру дождь перестал; когда я вышел на заднюю веранду, сияло солнце, и Ринго спросил, идя следом:

– Мы куда идем?

Миновали коптильню; отсюда видны уж конюшня и негритянские хибары.

– Да куда идем-то? – повторил он.

Идя к конюшне, мы увидели Люша и Джоби за забором, на выгоне, – они вели мулов снизу, из нового загона.

– Да идем-то для чего? – допытывался Ринго.

– Следить за ним будем, – сказал я.

– За ним? За кем за ним?

Я взглянул на Ринго. Он смотрел на меня в упор – молча, блестя белками глаз, как вчера вечером.

– A-а, ты про Люша, – сказал он. – А кто велел, чтоб мы за ним следили?

– Никто. Я сам знаю.

– Тебе что – сон был, Баярд?

– Да. Вечером вчера. Прислышалось, будто отец велел Лувинии следить за Люшем, потому что Люш знает.

– Знает? – переспросил Ринго.