Избранное

    29 августа 1885

Ласточки

Природы праздный соглядатай,

Люблю, забывши всё кругом,

Следить за ласточкой стрельчатой

Над вечереющим прудом.

Вот понеслась и зачертила, –

И страшно, чтобы гладь стекла

Стихией чуждой не схватила

Молниевидного крыла, –

И снова то же дерзновенье

И та же темная струя…

Не таково ли вдохновенье

И человеческого я?

Не так ли я, сосуд скудельный,

Дерзаю на запретный путь,

Стихии чуждой, запредельной,

Стремясь хоть каплю зачерпнуть?

Одинокий дуб

Смотри, – синея друг за другом,

Каким широким полукругом

Уходят правнуки твои!

Зачем же тенью благотворной

Все кружишь ты, старик упорный,

По рубежам родной земли?

Когда ж неведомым страданьям,

Когда жестоким испытаньям

Придет медлительный конец?

Иль вечно понапрасну годы

Рукой суровой непогоды

Упрямый щиплют твой венец?

И под изрытою корою

Ты полон силой молодою:

Так старый витязь, сверстник твой,

Не остывал душой с годами

Под иззубренною мечами,

Давно заржавленной броней.

Все дальше, дальше с каждым годом

Вокруг тебя незримым ходом

Ползет простор твоих корней,

И в их кривые промежутки,

Гнездясь, с пригорка незабудки

Глядят смелее в даль степей.

Когда же, вод взломав оковы,

Весенний ветр несет в дубровы

Твои поблеклые листы,

С ним вести на простор широкий,

Что жив их пращур одинокий,

Ко внукам посылаешь ты.

«Эх, шутка-молодость!.. Как новый ранний снег…»

Эх, шутка-молодость!.. Как новый ранний снег

Всегда и чист и свеж! Царица тайных нег,

Луна зеркальная над древнею Москвою

Одну выводит ночь блестящей за другою.

Что, все ли улеглись, уснули? Не пора ль?..

На сердце жар любви, и трепет, и печаль!.

Бегу. Далекие, как бы в вознагражденье

Шлют звезды в инее свое изображенье,

В сиянье полночи безмолвен сон Кремля,

Под быстрою стопой промерзлая земля

Звучит, и по крутой, хотя недавней, стуже

Доходит бой часов порывистей и туже.

Бегу. Нигде огня, – соседи полегли,

И каждый звук шагов, раздавшийся вдали,

Иль тени на стене блестящей колыханье

Мне напрягают слух, прервав мое дыханье.