Эпические времена

Эпические времена

Юрий Михайлович Лощиц

Три повести, вошедшие в автобиографическую книгу «Эпические времена», похоже, никак не могли ограничиться лишь частными зарисовками из детских лет автора. В «семейную хронику» неминуемо ворвались скрежеты, вопли и корчи великой, всесветной беды, – которую довелось испытать всей «стране Советов», ввергнутой в противостояние многоязыкой фашистской орде. Отсюда и имя книги.

Но в названии обозначена и иная историческая панорама.

Миновав тысячелетия «медленного шествия» по накатанным путям патриархальных традиций, человечество на всех парах «технического перегрева» вламывается в сроки, чреватые всесветным крахом.

И здесь уже не идеологии, партии и режимы «рулят», а ими помыкают самонадеянные, отдающие коллективным бредом иллюзии и схемы.

Юрий Лощиц

Эпические времена. Повести

© Ю.М. Лощиц, 20 1 9

© Издательский Дом «Городец», 2019

* * *

Мои домашние святые

Повесть

Три фотоснимка

В семейном альбоме, который мои отец и мама завели еще до войны, судя по простецкому и тощеватому облику книжки, до сего дня сбереглись, несмотря на огнедышащее соседство этой самой войны, несколько фотографий обоих моих дедов и бабушек, маминых сестер в пору их юности, старшего отцова брата, его жены.

Иногда ловлю себя на том, что гляжу на лица тех, кого уже давно нет в живых, с каким-то почти молитвенным чувством. И подступает догадка: тонкое это веяние исходит и передается не от меня, но от них самих. Это они смотрят на меня неотрывно, взыскующе, с поистине молитвенной собранностью, будто в силах огородить если не от всех подряд, то хотя бы от самых губительных в будущем нападений.

В такие минуты созерцания заветных душе образов ищу и всё не нахожу самых верных для них слов. И вдруг, уверясь вполне в праве на такой порыв, говорю себе: нет, не надо больше никаких определений для них искать, потому что они – мои домашние святые.

Не такой ли именно порыв, обращенный к ушедшим от нас родным, присущ тысячам тысяч совершенно неизвестных друг другу людей, не обязательно современников? И кто нас осудит за то? Кто запретит нам раз от раза полниться уверенностью, что святых людей на самом деле на свете пребывает неизмеримо больше, чем записано поименно в святцах различных вероисповеданий? Кто помешает нам однажды осознать: в глубинах своего смиренномудрия эти не сосчитанные и не причисленные домашние наши святые оградили себя какого-то особого свойства согласием.