Когда все сказано

Когда все сказано

Энн Гриффин

Истинные ценности

В баре провинциального отеля теплым летним вечером сидит старый фермер Морис Хэнниган. Пять раз он заказывает выпивку – и каждый раз поднимает тост за человека, сыгравшего важную роль в его долгой, трудной жизни.

За любимого старшего брата, которого еще подростком унесла болезнь.

За душевнобольную невестку, с первого взгляда к нему привязавшуюся.

За дочку, рожденную мертвой.

За талантливого сына-журналиста – каково ему там, в далекой Америке?

И – за нее.

Любимую жену и верную подругу. За лучшую из женщин, после смерти которой из жизни его ушли и свет, и смысл.

Пять тостов. Пять историй. А в них – целая жизнь, с любовью и ненавистью, с удачами и катастрофами, днями веселья и скорби. Жизнь, рассказанная так, как это умеют делать только ирландцы!

Энн Гриффин

Когда все сказано

Anne Griffin

When All Is Said

© Anne Griffin, 2019

© Школа перевода В. Баканова, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

* * *

Посвящается Джеймсу и Адаму

«КУПЛЮ:

Золотой соверен с профилем Эдуарда VIII 1936 г.

выпуска.

Готов предложить высокую цену. Рассмотрю любые условия продажи. Письмо с указанием желаемой суммы направлять по адресу: Лондон, Феннел-Уэй, д. 3, Томасу Долларду».

Из объявлений в журнале «Международный коллекционер монет», май – июнь 1977 г., № 51.

Глава 1

18:25

Суббота, 7 июня 2014 г.

Бар отеля «Рейнсфордхаус»

Рейнсфорд, графство Мит, Ирландия

Это со мной что-то не так, или барные стулья здесь уже не такие высокие? Пожалуй, все дело в возрасте.

К восьмидесяти четырем годам человек усыхает, а еще в ушах начинают расти волосы.

Сколько же сейчас времени в Штатах, сынок? Час дня, два? Сидишь, наверное, под кондиционером в кабинете, печатая что-то на ноутбуке. Или устроился на веранде в том кресле с шатким подлокотником и читаешь свою новую статью в этой, как ее там… Господи, совсем забыл название газеты, где ты работаешь. В общем, сидишь ты, сосредоточенно сморщив лоб, а Катрина с Адамом носятся вокруг – хотят тебя отвлечь.

А здесь тихо. Ни души. Единственный грешник – я, бормочу себе под нос и постукиваю пальцем по барной стойке в предвкушении первого глотка. Если, конечно, дождусь, чтобы кто-нибудь мне налил. Кстати, Кевин, я рассказывал, что мой отец был мастером в этом деле? Стучал пальцем по столу, по моей спине, да по чему угодно, лишь бы втолковать мысль и обратить на себя внимание.