Дамское счастье

Справа и слева куски ткани выглядели темными колоннами уходящей вдаль скинии. Там находилось готовое платье, в этой поднимающейся в качестве культа женской грации часовне. Центр занимали исключительно белье и бархатные манто, украшенные серебристой лисой. Рядом – ротонда из шелка, с серой обивкой; с другой стороны – пальто из драпа, украшенные петушиными перьями, и наконец, разные сорта бальных платьев, из белого кашемира, из белого флиса, украшенные лебедиными перьями или шелковыми лентами. На любой каприз, начиная от бальных за двадцать девять франков и заканчивая бархатными манто за восемнадцать сотен франков. Круглые шеи манекенов раздували ткань, сильные бедра подчеркивали тонкость талии, отсутствовавшая голова была заменена большой этикеткой, прикрепленной булавкой в красном флисе воротника, так что стекла по обе стороны витрины, с их рассчитанной игрой, бесконечно отражавшие и умножавшие, населяли улицы прекрасными женщинами, а цена была размещена прямо на голове.

– Они такое отличные! – бормотал Жан, не нашедший других слов, чтобы выразить свои чувства.

Вдруг он остановился в неподвижности, открыв рот. Вся женская роскошь заставила его покраснеть от удовольствия. Он видел красоту девушки, красоту, которая, казалось, украдена у его сестры, с сияющей кожей, с рыжими кудрявыми волосами и влажными губами и глазами. Рядом с ним, также изумленная, Дениза казалась еще более тонкой, со своим длинным лицом и с слишком большим ртом, с несколько усталым цветом лица и со светлыми волосами. Пепе, тоже белокурый мальчик, прижимался к ней, в беспокойной потребности нежности, смущенный и восхищенный прекрасной дамой в витрине. Они были так неповторимы и очаровательны там, на мостовой, эти три белокурых существа, одетых в черное, эта прекрасная девочка, стоявшая между малышом и превосходным старшим мальчиком, что прохожие оглядывались на них с улыбкой.

Через мгновение грубый человек с седыми волосами и большим желтым лицом остановился на пороге магазина, на другой стороне улицы, и посмотрел на них. С красными глазами и перекошенным ртом он смотрел на полки «Дамского счастья», когда взгляд молодой девушки и братьев перестал его раздражать. Что делают они, эти три человека, зевая перед зрелищем для шарлатанов?

– Дядя, – вдруг, словно проснувшись, заметила Дениза.

– Мы на улице Мишудьер, – сказал Жан. – Он, должно быть, живет здесь.

Они подняли головы и обернулись. И тогда увидели прямо перед собой сверху крупного человека.