Пилот первого класса

Открылась дверь, и в кабинет заглянула Катерина. А за ней моментально протиснулась Лялька.

Я прикрыл трубку рукой, подмигнул Катерине и вопросительно поднял брови.

– Васенька, прости, пожалуйста, – быстро проговорила Катерина. – Мне хотелось только узнать, будешь ли ты сегодня обедать дома.

«Нет, нет!.. Не может быть… Я это все себе сам придумал», – пронеслось у меня в голове. Я так обрадовался, что Катерина и Лялька вдруг заглянули ко мне в кабинет, даже какой-то комок в горле помешал мне им сразу ответить.

Сказать, что я обязательно буду обедать дома, что у меня больше нет на сегодня вылетов и что вечером все втроем мы непременно пойдем в кино, Катерина, я и Лялька. И плевать, что вечером детям до шестнадцати!.. У меня директор там знакомый…

Но в это время в кабинет вошел Виктор Кириллович Азанчеев. Он улыбнулся оглянувшейся Катерине и тихонько дернул Ляльку за кончик косы. Лялька весело боднула его головой в руку.

«Все может быть… – подумал я. – Все!»

– Виноват… – сказал я в трубку и снова прикрыл ее рукой.

Я внимательно посмотрел на Катерину, Азанчеева и Ляльку. Впервые я видел всех их вместе. И тут мне пришло в голову, что, если бы я не знал, кто такой Азанчеев и что Катерина моя жена, а Лялька моя дочь, я принял бы их за одну милую, дружную семью. А еще я подумал, что они прекрасно выглядели бы на фотографии. Такие фотографии обычно посылаются стареньким родителям с трогательными стереотипными надписями на обороте…

– Одну секунду, Виктор Кириллович, – сказал я Азанчееву и посмотрел на Катерину: – Итак, мадам?

– Я подумала о том, что, если ты не будешь обедать дома, мы с Лялькой перекусим в столовой.

– Прекрасно! – согласился я.

– Папа, возьми меня в рейс! – выкрикнула Лялька.

– Сначала пройди у мамы медосмотр.

– Прости, пожалуйста… – Катерина повернулась и вышла, таща на буксире Ляльку.

Я рассматривал Азанчеева. «Все может быть… – думал я. – Все!»

– Василий Григорьевич, – сказал Азанчеев. – Загрузка всего сорок процентов. Может быть, не делать два рейса, а сделать один сдвоенный?

– Виктор Кириллович, – рассмеялся я, – считайте, что вы внесли неоценимый вклад в научную организацию труда.

Утрясите это с отделом перевозок, и добро.

Азанчеев кивнул и вышел.

– Виноват… – снова сказал я в трубку, нажал клавишу внутреннего переговорного устройства и наклонился к микрофону: – Иван Иванович, кто пошел в Ак-Беит за мотором для кинопередвижки?

– Соломенцев. Як-двенадцатый, борт триста семнадцатый.