Долги наши

Долги наши

Алексей Заревин

Перед вами сборник рассказов Алексея Заревина «Долги наши», ярко заявившего о себе приключенческим романом «Золото под ногами».Это принципиально другая проза: смешные и грустные истории, исполненные кинематографично, лаконично и ёмко – о взросление детей, растущих без отцов, о бытовании отцов, оставивших детей, об обоюдной тоске друг по другу, о курьёзах добра и зла, двусмысленности благих намерений, о процентах святости и суммах заработка, о «жемчужном коме» армейской каши, обо всем житейском, насущном, что тревожит и радует: «с чего бы тело зябнет? Что-то не так.

Не хватает чего-то…» и не даёт однозначного ответа.Екатерина Златорунская

Алексей Заревин

Долги наши

Часть I

Валька

В Одоевском районном суде слушалось дело об алиментах.

На месте ответчика сидел Ефим Лукин, крепкий черноволосый мужик лет сорока с недельной щетиной на широких щеках и суровым взглядом из-под густых бровей. Своим видом он являл оскорбленную невинность и несогласие.

Ноги его были скрещены, руки переплетены и уложены на умеренное чрево, на лице читалось презрение с недоумением, ноздри с шумом втягивали и выпускали спертый воздух зала заседаний.

Истица, немолодая женщина по имени Лизавета, одной рукой нервно теребила кончик платка, другой гладила по волосам сидящего рядом мальчугана.

Мальчугана звали Валькой, было ему от роду восемь лет. Как Ефим, он был черноволос и не согласен: казалось ему, что батю обижают, и виновата в этом мать, которая хочет за здорово живешь засудить отца.

Валька сердился, уворачивался от материнской ладони и глядел на Лизавету с показной досадой. Еще чувствовал Валька неясную тревогу, что вроде из-за него сыр-бор, и, хотя это факт неочевидный, избавиться от виноватости не получалось. Вот и батя на него не смотрит… Чего не смотрит-то? Это ж мать судит, а он не при чем!

Отца Валька не знал и почти не помнил. Из всех детских впечатлений осталось ощущение чего-то родного, надежного. Помнил только, как мать подсаживала на печь, а там его, крохотного, подхватывали большие теплые руки, укладывали животом на загорелую волосатую грудь и укрывали спину шершавыми ладонями.

Валька изо всех сил прижимался к бате, хватал губами твердые волосы отцовой бороды, вдыхал запах махорки и пота, да так, распластавшись, и засыпал.

– Слушается дело… – скороговоркой зачастил секретарь.

В первые дни войны Ефим бросил работу в колхозе, уехал в Тулу, устроился на военный завод и получил бронь.