Дарьина избушка

Дарьина избушка

Анна Лебедева

Избушка бабки Дарьи стояла на самом краю села, на границе с лесом. Павлуша часто смотрел на нее из окна дома, таясь и пугаясь. Ему, семилетнему оболтусу, все казалось, что избушка вот-вот вытащит из бурьяна одну куриную ногу, а потом другую и ускачет в чащу вместе со своей хозяйкой.Но избушка, вот хитрая, не желала, чтобы Павлуша узнал ее тайну. Что же это за тайна? Павел разгадает ее только много лет спустя, когда вырастет…

Анна Лебедева

Дарьина избушка

Избушка бабки Дарьи, низенькая, почти вросшая в землю, стояла на самом краю села. Павлуша часто, таясь и пугаясь малейшего шороха, смотрел на нее из окна дома. Ему, семилетнему оболтусу, все казалось, что избушка вот-вот вытащит из бурьяна одну куриную ногу, а потом другую, повернет к лесу передом, а к Павлуше – задом, встряхнется по-петушиному и ускачет в чащу вместе со своей хозяйкой.

Но избушка, вот хитрая, совсем не желала, чтобы Павлуша узнал ее тайну. Она стояла и не двигалась с места. Бабка Дарья, старая-старая, в темном платке, аккуратно повязанном на маленькой старушечьей голове, сидела на покосившемся от времени, крылечке, опершись на суковатую палку и дремала. Иногда она открывала узкие, как щелочки, глаза и замечала Павлушу, прилипшего к оконному стеклу. Дарья хмурила брови и грозила мальчику крючковатым пальцем.

Павлуша тут же отпрыгивал от окна и прятался в углу горницы. Немного переводил дух и снова приникал к стеклу, пока не получал по заднице мокрым полотенцем от бабушки Нюры.

– Ах ты, паршивец! Тебе сегодня какой наряд даден был?

– Картошку полоть, – мычал Павлуша.

– А ты что делаешь, а? Все стекла соплями извозил! Марш отсюда.

С бабушкой Нюрой Павлуша не спорил, у нее, бывшей фронтовички, не особо забалуешь. Мальчишка пулей вылетал из избы, до вечера пыхтел на огороде, выдирая из земли противный вьюн, оплетавший картофельную ботву. Перед сном набивал пузо молоком с черным хлебом и кашей, норовя из глиняного горшка ложкой подцепить румяную корочку. Бабушка укладывалась на высокой перине и вздыхала некоторое время, о чем-то думая.

Павлуша ворочался на диване.

– Ну что вертишься, как вертляк на бешеной собаке, прости господи? – сердито спрашивала Нюра.

– А почему к бабке Дарье никто не приезжает?

– Дык а кому приезжать-то? Умерли у нее дети, – говорила, уже засыпая, Нюра.

– Как это? Бабки сначала помирают, а уж потом все остальные, – удивлялся Павлушка.