Астра

Во всех милых наивных фильмах тех лет

Пацаны с чистым сердцем – лопоухие,

А будущие авторитеты, приспособленцы,

Мусорылы, кидалы валютные, гуру —

Красавчики мелкоухие.

Шустрые.

Такие хорьки.

Прикинь,

Девочки выросли раньше.

Пустили стрелки из глаз,

Сузили тему.

Меня до сих пор возбуждает эта раскраска:

Среднее между змеёй и рестлером,

Или, скажем, жрицей Астарты

И формой рейхсвера.

Время слизало беретики,

Вязаные рукавички,

Озёра-глаза.

Распрямило шеи лебёдушек СССР,

Чтобы согнуть их в вечном поклоне

Перед хозяином жизни – баблом.

А мы отскакали зайцами-оттопырцами,

Потом поприжали ушки.

Нас за них били,

Как до этого били за длинные волосы.

Иногда убивали.

Так что лучше купировать.

Меньше, но в стужу не отморозишь.

Встреча выпускников.

Родные, но уже незнакомые рожи.

Женские огнемётные амбразуры

Удивленно выискивают

Хоть какой-то рельеф

В нас.

Но мы гладкие, как шары в кегельбане.

На толстых свиных евросоюзовских ножках,

И деловые, как воробьи

На злачной июльской дороге.

Психи

И тогда он сказал:

Через час я вернусь не один

И вы, суки,

Все тут ляжете.

Летник дружно уткнулся в гаджеты.

Посетители влипли в гаджеты.

Официантки растаяли в гаджетах.

Даже Али и Гаджи, северокавказские гости и по виду

борцы, уши словно из холодца детали, носы после

бомбардировки Дрездена, как-то, как говорили

в детстве, сдрейфили.

А он вышел, в облаке ужаса, то ли контуженный, то ли

психозом взъерошенный.

И мы вернулись к кофе с рошеновским мини-счастьем.

Вояка из части напротив кашлянул:

Да не может он быть ветераном, выправки нет, видно

же – штатский.

Летник заколосился тихими голосами:

Раньше такие сидели на Новом

Под галоперидолом.

Эти воины конкретно достали.

Волонтёры ещё,

Крысы из нержавеющей стали.

Девушка, как там наши хинкали?

Стрелка маленькая кричала

Стрелке большой:

Поторопите повара!

Наши хинкали

Хачапури, бозбаши, пхали!

Он же вернётся

Нас расстреляют

Здесь всё сожгут

Я с детства знаю этот широкий жгут

Для перетягивания артерий.

Какой-то псих сеет страх,

И вот уже в кровь поступает дейтерий,

И ты водородная бомба,

Ты один из драконов Дейнерис,

Ты трусливая шавка,

Ты мёртвый мрак,

И анамнезис твой шепчет —

Заткнись и беги,

Дуррак.