Дипломат

Дипломат

Максим Шарапов

В одной из стран арабского мира происходит военный переворот, в центре которого оказывается российская дипломатическая миссия. Переговоры с повстанцами об эвакуации дипломатов, их жен и детей заходят в тупик. Для спасения сотрудников посольства существует только силовой вариант, но ситуация развивается так стремительно, что спецподразделения не успеют. Остается только многоходовая психологическая комбинация, которая может дать шанс на спасение.

И на нее у дипломатов есть всего несколько часов. Для оформления обложки использована картина худ. И. Поцелуевой.

Содержит нецензурную брань.

Максим Шарапов

Дипломат

– Спасибо, Ирфан, – седой мужчина лет шестидесяти пожал руку невысокому смуглому арабу, – твоя информация может спасти нам жизнь.

– Я знаю, Евгений Алексеевич, – под черными усами мелькнула улыбка, – я уверен, всё еще не раз переменится, как часто бывает у нас на востоке…

– И тогда услуга, оказанная русскому послу… – продолжил за него собеседник.

 – Ирфан, ты не просто политик, ты – философ!

Похвала разъела пленку надменности в глазах восточного человека, и впрыснула родственную ей сладость собственного превосходства:

– Евгений Алексеевич, мы же оба понимаем, что вся эта уличная суета, – он кивнул за окно, – только инструмент в руках умных людей. Она схлынет и опять придет время спокойно и выгодно договариваться.

Или вы не согласны? – он взглянул на задумавшегося посла.

– Согласен, – произнес посол и потер левой рукой свои крупные, начинающие обвисать щеки, – но, когда попадаешь во власть этой, как ты говоришь, уличной суеты… Знаешь, когда человек захлебывается в штормовых волнах, ему сложно размышлять, что волны возникают не сами по себе, что их приводит в движение и земное притяжение, и луна. Они просто отнимут сейчас последний воздух и всё.

– А вы тоже философ! – засмеялся Ирфан, – только очень уж грустный. У вас еще есть время на хороший глоток воздуха.

– Ты прав, – Евгений Алексеевич шумно выдохнул, – и это время нам нельзя потерять.

– Конечно. Я уже ухожу.

Посол открыл первую массивную дверь своего кабинета и взялся за ручку второй:

– А настоящий философ, Ирфан, – он посмотрел гостю прямо в лицо, – и не может быть веселым.