Контейнер «Россия»

– Которое к нему пришло бы и так?

– Откуда же нам это знать? Он наглядно представил себе вздымающиеся волны, а затем обратился к цифрам сейсмографов, измеряющих не только силу подземных толчков, но и силу водного удара.

– На досуге?

– Ну да, забавы ради.

– Как и подобает хорошей музыке.

– Качественной музыке.

– А музыку Симонова вы такой не считаете?

– Не его сочинение182b.

– Почему не оно?

– Это просто громыхание.

– И что он хочет в нем изобразить?

– Гигантский подводный водопад в проливе между Гренландией и Исландией.

Там колоссальные массы воды низвергаются на глубину в тысячи метров, это самый мощный водопад на земле.

– Подводная лодка, оказавшись в районе этого водопада, будет мгновенно им раздавлена?

– Несомненно.

– И это делает музыку Симонова драматичной?

– Так ее воспринимают. По концертному залу как будто проносится Дикая Охота. Это «стремительная музыка».

– У слушателей стынет в жилах кровь?

– По залу словно пролетает электронный сонм призраков.

Никому не нравится, но это производит впечатление.

– А подводные лодки никогда не приближались к тому водопаду?

– Нет, капитанов же предупреждают.

– Водные массы достигают морского дна, выбивая там огромную яму?

– Нет, внизу их останавливает более теплое течение. Образующийся в результате поток можно проследить вплоть до Большой Ньюфаундлендской банки.

– И как же ухо Симонова, или его мозг – чем он там сочиняет, – получил конкретное впечатление об этом водопаде?

– Ему подсказало воображение.

– Неужели этого достаточно?

– Для музыки – да.

– Имеет ли это музыкальное произведение хоть какое?то отношение к внутренним колебаниям озера?

– Вообще никакого.

Непригодность горилл для цирка и дрессуры

Юрий Эдуардович, выходец из династии дрессировщиков Дуровых, которым Россия обязана многими ошеломительными цирковыми номерами, в 1925 году попытался обучить цирковому номеру гориллу, купленную им за границей. Несмотря на свои размеры, животное не выглядело внушительно – оно сутулилось, и поэтому казалось на голову ниже циркача.

Кроме того, обезьяна отворачивалась от Дурова, когда тот пытался установить с ней визуальный контакт – «привязать ее к себе взглядом», зрачок к зрачку, ведь он привык передавать гипнотические потоки собакам и львам – это был его конек. Впрочем, зверю вообще не хватало понимания того, какое впечатление он производит на окружающих и почему. Животное должно делать нечто, способное удивить публику.