Берег мой ласковый

Берег мой ласковый

Павел Григорьевич Кренёв

Проза Русского Севера

В книгу известного современного прозаика включены произведения, повествующие о жизни на Русском Севере – о современных поморах, населяющих берега Белого моря. Это достоверный, правдивый рассказ о людях, живущих в суровых условиях, о их быте, истории, обычаях, об испытаниях, выпавших на их долю за последние сто лет.

Автор книги – сам коренной помор, носитель местных обычаев и языка.

Павел Кренёв

Берег мой ласковый

© Кренёв П.

, 2019

© ООО «Издательство «Вече», 2019

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2019

Сайт издательства www.veche.ru

«И на земли мир…»

Пустите детей приходить ко Мне и не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие.

    Лк. 18; 16

Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного.

    Мф. 18; 10

Что-то зашабарчало на крыльце. Вроде бы кто-то пришел и начал подниматься по ступенькам, потом шаги стихли.

Но сквозь ветер, ударяющий о стену и шелестящий в пазах, пробивались звуки, говорящие о том, что на крылечке кто-то примостился, сидел там и не уходил. Тяжело поскрипывали толстые доски, пошаркивали чьи-то каблуки.

Мать, глубоко верующая, а потому всегда спокойная и равнодушная ко всяким несуразным страхам, отчего-то вдруг заволновалась, напряглась на своем низеньком стульчике, вытянула шею, с тревогой в глазах запоглядывала на сына, сидящего за кухонным столом и корпящего над уроками.

– Чого оно тамо где? На крылечки-то. Али пришел ето хто? Глянь-ко, Егорушко.

Сынок оторвался от своей «арихметики», соскочил с конца лавки, сунул босые ноги в катаночьи обрезки, раскиданные в углу избы, и раздетый, без шапчонки, выскочил на крыльцо. Ему самому давно уж хотелось хоть ненадолго убежать от книжек и тетрадок, от обрыдлого занятия, да размять малость ноги.

На крылечке спиной к нему сидел-посиживал местный письмонос Артемко, сидел почему-то согбенный и смирный в эту минуту, совсем не похожий на себя.

Обычно бывал он шумным, матершинистым и веселым. Когда шел по деревне, то в любую минуту из любого конца деревни можно было определить его место нахождения. Вокруг него всегда гуртовался народ, вседа рядом с ним крики, хохот и веселая ругань.

А тут разместился на крылечке и помалкивал, сидел, обняв одной рукой свой почтовый мешок из старой замызганной парусины.

Отчего-то не заходил в дом.