Заметки на собственной шкуре

В праздничные дни после застолья, когда расходились гости и мамка уходила мыть посуду, а отец в подпитии донимал меня своими разговорами о политике и прочей взрослой мишуре, я произносил заклинание: «Пап, давай в шахматы партейку сгоняем?» Всё! Это был пароль! Тут же доставалась из шкафа доска, расставлялись фигуры, и в квартире наступала тишина. И я с удовольствием мог играть с ним часами, потому что только у поддатого бати я имел шанс выиграть хоть пару партий. Играли молча и упорно, пока мамка нас не разгоняла по кроватям.

На стенах квартиры у нас висели портреты знаменитых шахматистов, выполненные папкиной рукой. Мистический Пол Морфи. Легендарный Капабланка. Великий Александр Алехин. Любимый папкин Михаил Таль. Кумир всех шахматистов Бобби Фишер. И уже чуть позднее папкин земляк Анатолий Карпов. Шахматных книг в доме было не перечесть. Где их отец доставал в те годы, остается загадкой до сих пор. И прозвище у папки в городе было Шахматист. Потому что именно мой отец организовал в нашем маленьком городке нечто вроде шахматного клуба.

В выделенной в местном Доме культуры комнате по выходным с утра отец занимался с пацанами, а после обеда уже приходили взрослые любители шахмат. Всё это он делал совершенно безвозмездно, в свободное от баранки время.

Отец проводил в городе солидные турниры с призами и кубками. Потом он ходил по начальству, выбивал деньги, и победители выезжали на краевые соревнования. Перед этим он еще обходил и жен шахматистов, уговаривая и убеждая их отпустить своего ненаглядного на недельку из дома.

Включал все свои способности дипломата, психолога и артиста вместе взятые. И авторитет отца был настолько высок, что жёны: «Под вашу ответственность, Анатолий! Только из уважения к вам, Анатолий Дмитриевич! Последний раз отпускаю, Толик! А то в тот раз он тут выдал по приезду». Отец улыбался, благодарил, прижимал руки к сердцу, кивал, клялся. И все были довольны.

Жен тоже можно было понять, потому что под вечер в клубе более закоренелые любители «поблицевать» оставались допоздна.

Нередко скидывались на бутылочку, за что батя дома, естественно, от мамки огребал. А друзья-соперники огребали уже каждый у себя. Это была жизнь шахмат в нашем маленьком мире!

А я… Я, кроме шахмат, играл еще и в футбол-хоккей, как и мои сверстники. И часто бывая у них в гостях, я обращал внимание на то, что ничего у них в квартире не говорило о наличии шахмат. Зато в каждой семье была колода карт.