Наедине с собой. Размышления

] – тем, что не интересовался исходом борьбы между Зелеными и Голубыми, или между гладиаторами фракийского и галльского вооружения, что вынослив в трудах, довольствуюсь малым, не поручаю своего дела другому, не берусь за множество дел и невосприимчив к клевете[7 - Зеленые и Голубые – партии на конских ристалищах, получившие свое название по цветам наездников. Обычную пару гладиаторов составляли murmillo, вооруженный на галльский лад, т. е. шлемом, большим продолговатым щитом (scutum) и мечом, и threx, вооруженный по-фракийски небольшим круглым щитом (parma) и коротким кривым мечом (sica).

] (5).

Диогнету[8 - О Диогнете упоминает Капитолин в своем «Жизнеописании Марка Аврелия» как о специалисте в живописи (III).] – нелюбовью заниматься пустяками и неверием в россказни чудотворцев и волшебников о заклинаниях, изгнании бесов и тому подобных вещах, тем, что не разводил перепелов[9 - Разведение и бой перепелов – модный в то время спорт.] и не увлекался ничем подобным, и тем, что меня не выводит из себя свободное слово, что я отдался философии и слушал вначале Евтихия, затем Андрона и Мециана[10 - В тексте собственно другие имена: Бакхий, Тандасид и Марциан.

Но так как эти имена совершенно неизвестны, то Gatak. и Casaub предлагают заменить их именами преподавателей, о которых упоминает Капитолин (III). Евтихий преподавал грамматику, Андрон – геометрию, Мециан – право.], уже ребенком писал диалоги и почувствовал влечение к простому ложу, звериной шкуре и прочим принадлежностям греческого образа жизни[11 - По свидетельству Капитолина, Марк Аврелий уже с двенадцати лет вел почти аскетический образ жизни, рекомендуемый стоическим учением (???????? ?????, греческий образ жизни). ] (6).

Рустику[12 - Юлий Рустик, философ-стоик, наставник и друг Марка Аврелия, пользовавшийся особым расположением императора.] – тем, что пришел к мысли о необходимости исправлять и образовывать характер, не проникся духом софистики, не занимался сочинительством теорий, не держал увещевтельных речей, не разыгрывал напоказ ни страстотерпца, ни всеобщего благодетеля, не увлекался ни риторикой, ни поэтикой, ни краснобайством, не разгуливал дома в столе[13 - Стола – длинная туника с рукавами – собственно часть туалета римской матроны, иногда носилась и мужчинами.

] и не делал ничего подобного. Благодаря ему я пишу письма без всяких затей, вроде того, которое он сам написал моей матери из Синуессы[14 - Синуесса – город в Лациуме на границе Кампании.