Старик Д.

– А то и значит. У меня платки такие есть особенные – с рисунками. Покупаешь их, выхватываешь какой из кучки, а баба Маня, то бишь я, по нему тебе уготованную судьбу расскажу.

– О, Весна, чисто твоя тема. Сувениры, – не унимался Вадим.

– А что? Ну серьёзно! Кто в наше время в Москве ходит с носовыми платками? Максимум – бумажные при насморке. А у нас будут, на память, – урезонивала Ира шутника.

– А вы прям из самой Москвы? Студенты, видать? И куда путь держите, если не секрет? – тараторила бабуля, попутно роясь в большой сумке, доставая из неё чёрный мешочек.

– Мы, баб Мань, из самого что ни на есть центра, из столичного университета, мы вот на практике должны изучить гиблые, таинственные места на просторах нашей родины, – объяснил Тимофей.

– Прям так и гиблые? Знаю одно! Самое гиблое, пропащее для души.

В этот момент бабушка замерла, держа в руке чёрный мешочек с завязками из мягкой, приятной на ощупь ткани с вышитым по центру вензелем в виде букв «С» и «Д». Она замолчала, глядя куда-то в пустоту, будто решалась, продолжать разговор или нет.

Ребята тоже затихли и смотрели на неё взглядом детей, жаждущих услышать сказку на ночь.

– Так, – прервала тишину баба Маня, – суём руку вот сюда и берём по одной штуке.

Ребята по очереди доставали красивые платочки из хлопка, украшенные разными принтами. У каждого рисунок был свой. Тут и пейзажи встречались, и предметы всевозможные, и символы, и буквы.

– Гиблое место, вот прям самое-самое, это посёлок Колодец на границе Тверской области.

Точно где – не скажу. Посёлок сам – так улица одна. Двенадцать домов, лес почти кругом и дорога в райцентр. И вот эта дорога там как раз словно проклятая, авария на аварии. Люди бьются почём зря, и все сразу погибают, ни один не смог спастись. А ещё живёт там, говорят, один дед, и есть у него будто телефон необычный, якобы на тот свет по нему можно позвонить – хоть в рай, хоть в ад. Мне всё это ещё сестра рассказывала, Царство ей Небесное, – шёпотом добивала баба Маня.  – Вот позвонить бы сестре, что ли, поговорить с ней, как это там…

Бабушка задумалась, а потом будто резко очнулась, обвела взглядом молодых и громко объявила:

– Ну что? Двести рэ платок индивидуальный, сто рубликов – гадание. С вас полторы тыщи, касатики.

Тимофей достал из кошелька деньги и передал бабе Мане. Увидев деньги, старушка воодушевилась, заулыбалась. Но это продлилось недолго. Когда она попросила показать платки, первым свой развернул Вадим.