Чёрный Красавчик

Отозвав меня в сторону, она строго сказала:

– Прошу тебя всегда помнить, мой милый: жеребята, с которыми ты играешь, в общем-то неплохие, но потом из них вырастут обыкновенные ломовые лошади. Ни они сами, ни их родители понятия не имеют о благородных манерах. Мы с тобой такого позволить себе не можем. Мы ведь очень породистые. Ты должен знать, что относишься к благородному и древнему роду. Папа твой – самый лучший скакун во всем нашем графстве. Дедушка два раза подряд выигрывал главный приз на скачках в Ньюмаркете.

А бабушка была самой благовоспитанной лошадью из всех, которых я когда-либо встречала. На мой взгляд, она иногда чересчур уж строго придерживалась этикета. Я смотрю на подобные вещи проще, мой мальчик. Но всякой свободе существует предел. Честь рода не позволяет ни мне, ни тебе брыкаться или кусаться. Оставим все это простым лошадям. Конечно, служить тебе еще рановато. Но, когда этот момент настанет, не вздумай отлынивать от обязанностей. Старайся как можешь. Сохраняй чувство собственного достоинства, но будь благовоспитанным. Поднимай на рыси ноги повыше. И никогда не опускайся до того, чтобы кусаться или лягаться. Ты не должен позволять себе такой роскоши даже в шутку, мой милый.

Слова матушки произвели на меня сильное впечатление. Впоследствии мне приходилось не раз убеждаться в ее мудрости и огромном жизненном опыте. К ней все испытывали почтение. Звали ее Герцогиней, но хозяин наш обращался к ней не иначе как Милочка. По-моему, он любил маму больше всех остальных своих лошадей.

Этот хозяин отличался большой добротой. Жили мы при нем просто великолепно. Для каждой лошади и даже для каждого жеребенка у него всегда находилось доброе слово. Он дарил нам ласки не меньше, чем собственным детям. Мы, конечно, тоже его обожали и старались сделать что-то приятное. А мама моя просто души в нем не чаяла.

Едва завидев хозяина у ворот, мама принималась радостно ржать и бежала ему навстречу. Добрый хозяин сперва гладил ее, а потом они заводили беседу.

Иногда разговор с моей мамой хозяин начинал с расспросов о моем самочувствии.

– Ну как там, Милочка, поживает твой вороной жеребенок? – интересовался он.

У меня действительно матово-черная шерсть. Мама говорила, что это у нас фамильное. Другие лошади тоже сбегались к хозяину, но столько внимания, как нам с мамой, он не уделял никому. Маме он почти всегда приносил морковку, а мне – корочку хлеба.