Безотцовщина

Я ей говорил, что фильм технически слабый, но она и слушать ничего не хотела.

– Если ты эту дуру убедить не смог, со мной бы связался. Теперь уже поезд ушёл. Но только я тебе вот что скажу – если ты завтра «самому» всё будешь на Цветкову валить, я бы тебе не позавидовал.

Чиновник ушёл, а неприятное ощущение от разговора с ним у директора осталось. Он поднялся на второй этаж, в аппаратную, где киномеханик готовился к следующему сеансу.

– Что ж ты, Алексей, так оплошал? – спросил Николай Егорович, заранее зная ответ.

– Да Вы только посмотрите на это! – киномеханик показал ему обрезки киноплёнки – фильм-то пересохший совершенно. Увлажнять его надо!

– Совершенно верно, – согласился Марченко, – вот и поставь его на ночь на увлажнение. Он у нас и назавтра запланирован.

На следующий день он пораньше пришёл на работу, ожидая вызова на экзекуцию. Но не дождался. Сеансы между тем шли без остановок.

Николай Егорович уже начал успокаиваться, но вечером перед ним в кабинете возник человек, старавшийся не бросаться в глаза.

Затем пришелец попросил пройти с ним в зрительный зал, где как раз демонстрировался вчерашний злополучный фильм. Вот и финальная сцена. Ленин обращается к красногвардейцам со словами: – ВСЕ НА БОРЬБУ, – далее последовал щелчок, – С РЕВОЛЮЦИЕЙ!

– Как прикажете это понимать? – тусклым голосом спросил опер.       Выслушав лепет директора насчёт плохого технического состояния фильма, его обрыва и последующей склейки, он потребовал показ фильма отменить и предложил Николаю Егоровичу проехать с ним « для дачи вразумительных объяснений».

Услышав от следователя традиционную фразу, что «чистосердечное признание смягчает вину», Марченко внутренне ужаснулся, но твёрдо стоял на своём, называя всё произошедшее чистой случайностью. Вызванный следователем в кабинет, здоровенный охранник сноровисто ударил задержанного в лицо, повергнув его на пол, и сразу же рывком поднял на ноги.

– Ты полегче, Валиуллин, – заметил следователь, а Николаю Егоровичу сказал: – Это вам для начала, чтобы поняли, что шутить мы не собираемся

Идите, поразмышляйте в камере на досуге, а завтра продолжим наш разговор.

Наутро Марченко узнал, что его обвиняют в идеологической диверсии, совершённой с применением технических средств по статье 58-10 Уголовного кодекса.