Осенний карнавал смерти – 2

Умершая Варя знай себе глиняную посудину румяными лепёшками наполняет, маслицем золотистым поливает да сахарком посыпает. Самая что ни на есть любимая Егорова еда. А тут и не тянет; даже смотреть на лепёшки противно. Отвернулся Сладкосолев от лепёшек, глянул в окно, да так и ахнул. Потому что на звёздном небе вместо Луны висела какая-то неведомая планета, раза в три больше. И не жёлтая, а – зелёная. И не круглая, а – приплюснутая, как будто её сдавил кто.

Варя между тем с лепёшками управилась, взяла в руки нож и стала сало резать.

Сегодня ж Иван Постный, лихорадочно соображает Сладкосолев, грех в руки нож брать. А Варя режет себе и режет, хоть бы что. Нарезала, ножик отложила и на Егора уставилась. При-истально так разглядывает, будто в первый раз видит. Чёрный кот к ней на колени запрыгнул и клубком свернулся. Мур-р, мурлычет, да мур-р; и не ласково мурлычет, а зловеще: мур-р-р… словно рычит. Варя его гладит и на Егора всё глядит.

Сладкосолев, хоть и не робкого десятка был, а тут – сробел.

А Варя говорит как бы себе самой:

– Ишь глазки-то подленькие, так и бегают.

– О чём это ты, Варюш? – Егор спрашивает, а у самого сердце в пятки уходит.

– О том са?мом, – отвечает Варя, – о том са?мом… Расскажи-ка, мил дружок, как ты меня на тот свет спровадил.

– Вот этого, Варвара, не надо! – закипятился Сладкосолев. – Сама отлично знаешь, что у тебя было двухстороннее воспаление лёгких. И справка от врача имеется. И от судмедэксперта тоже.

– Справочки твои, – говорит Варя и кото?ву голову в подпалинах чешет, – липовые.

 – И такой у неё вид сделался – вот сейчас кинется Егора душить.

У Сладкосолева аж всё захолонуло внутри.

– Чё боишься-то? – спрашивает Варя с усмешкой. – Не бои?сь. Не трону. Одно только, Егорушка, я тебе скажу: ребёночка я под сердцем носила. Он уж ножками в живот толкался, а ты нас – в гроб да на кладбище.

– Да какого ещё ребёночка?! – восклицает Егор. – Тебе ж вскрытие делали. Никакого ребёночка и в помине не было. Ты что думаешь, врачи совсем дураки? Ребёнка не заметили?

– А вот и дураки, – отвечает Варя.

 – А вот и не заметили. Как будто ты наших врачей не знаешь.

Ну, в общем-то верно, соглашается мысленно Сладкосолев, вспомнив, как на Масленицу ходил больной зуб лечить, а ему заместо этого два здоровых выдрали. А в другой раз, за неделю до Пасхи, в Вербное воскресенье, палец занозил; так вместо того, чтоб занозу вытащить, гады-врачи всю руку оттяпали. Правда, не ему, а Гришке-соседу, ну так оттяпали ж.