Девушки в черном

Девушки в черном

Анна Дубчак

Рассказ из авторского сборника «Умереть от любви, или Пианино для господина Ш.»

Анна Дубчак

Девушки в черном

– Ноябрь, а как будто уже зима. – Лиза подышала на свои пальцы и подставила мужу щеку для поцелуя. – Хорошо, что я в зимнем. В Москве всегда холоднее, чем у нас.

– Больше ты мне ничего не хочешь сказать? – Муж, мужчина средних лет, довольно полный, в длинном пальто с норковым воротником и высокой норковой же шапке, приобнял Лизу и коснулся ее щеки холодными губами.

 – Ну же, Лиза?

– Веди себя хорошо, не забывай обедать, корми попугая и рыбок, навещай Алешу с бабушкой… – Она улыбнулась и сама почувствовала, что улыбка вышла искусственной: ей это расставание порядком надоело, они стояли на перроне битый час, у нее замерзли ноги и руки, которые Сергей целовал ей все это время. «Хоть бы поскорее объявили посадку!» – Я буду скучать, – пробормотала она и отвернула лицо, словно бы от ветра.

– И я тоже буду скучать. – Сергей нежно провел рукой по ее подбородку и приподнял лицо жены.

 – Как приедешь, сразу дай телеграмму, хорошо? Чтобы мы тут не волновались.

– Конечно, о чем ты говоришь?!

– В прошлый раз ты тоже обещала, но почему-то не прислала.

– Ты мне не веришь? – Глаза Лизы гневно сверкнули, а щеки моментально покрылись румянцем. – Я отправляла, это почта так работает, я же не могу за нее отвечать…

– Ну хорошо, хорошо, не кипятись, просто мы ждали…

– Подумаешь, жена на курсы едет! Если поезд не сойдет с рельсов, что со мной может случиться?

Объявили посадку, Лиза облегченно вздохнула.

– Ну все, пока, дорогой. – Она чмокнула его в губы и заспешила к своему вагону.

– Ты не забыла? – крикнул ей вдогонку муж. – Насчет Ренуара?

– Нет. «Девушки в синем»!

– В черном!

– Ну в черном. Если встретится – привезу.

Сергей вбежал за ней в вагон:

– Тебе должно хватить даже на самый дорогой альбом.

– Ну прямо как «Аленький цветочек». Я же сказала: если встречу – куплю. Иди, Сережа, не мерзни, у тебя вон щеки побелели.

 – Она еще раз поцеловала его и, махнув рукой на прощанье, нырнула в узкий проход тамбура.

Уже в купе, сняв шубу и шапку, она увидела на перроне одиноко стоящего мужа и чуть было не топнула ногой. «Ну сколько можно?!» А он все стоял и стоял, делал ей какие-то знаки, пытаясь что-то еще сказать ей. Она кивала, думая при этом, как бы не отвалилась голова, а потом, когда поезд тронулся, в изнеможении опустилась на диван.