Судьбой приказано спастись

А дальше произошло такое, что много повидавший на своём веку, прошедший через далеко не каждому посильные испытания Свят прошептал: «О, Господи!..». И это не было фигурой речи: человек совершенно искренне обратился к Создателю.

Разум homo sapiens конца XX века просто отказывался воспринимать увиденное на привычном, доступном ему рациональном уровне. Небеса медленно прорезало сияние, имевшее форму вытянутой ладони. И память предков подсказывала лишённой мистике душе единственную аналогию – «божья длань». При этом Святослав, человек искренне верующий, лишённый новомодной мистики об НЛО и прочих «параллельных мирах», не чувствовал сошедшей свыше благодати, напротив, в груди поднималась неясная тревога, а в душе – чувство странной предопределенности, словно чудо это было явлено именно ему. Свят знал и верил, что просто так чудеса не являются, а на того, кто удостоился их, ложится, чаще всего, ответственность и груз тяжкий…

И ещё – свидетель происходящей в небе фантасмагории был абсолютно уверен, что сияющая ладонь бережно опускает что-то на землю. Ни тогда, ни позже он не смог объяснить себе, почему был убеждён в божественной природе видения, в его предопределенности, почему ни на секунду не усомнился, что этот знак свыше был предназначен именно ему, Святославу-Святу, человеку далеко не безгрешному…

Тем временем ладонь продолжала свой путь к земле, и на её светлой поверхности были четко различимы две крошечные тёмные тени, в которых можно было угадать силуэты людей, пристегнутых к самолётному креслу. И откуда-то точно Святослав знал, что сияющая длань опускает в тайгу мать, держащую на коленях ребёнка.

На нереальность происходящего накладывалось и то, что в последнее время Святослав часто думал о своих отношениях с матерью. Что за сила проникла в его душу, узрев сыновние переживания и столь мистическим образом послав таившийся в глубинах сердца образ?

Но в тот момент Святу было не до душевных терзаний и «вечных вопросов». Ладонь стала подниматься и таять, и он понял, что женщина и ребёнок уже на земле. Неведомая, не подчиненная его воле сила сорвала путника с места, и, несмотря на раздавшийся над тайгой гул и грохот, донёсшийся из места встречи неведомого явления с землей, он понёсся туда через ливень, не замечая хлеставших по лицу мокрых кустов и попадавшихся под ноги веток, корней и заполненных водой ям. Они ему странным образом не мешали, хотя в другое время преодолеть этот путь он вряд ли бы смог даже пешком и с оглядкой.