Антропный принцип

Антропный принцип

Вадим Пугач

Тема Вадима Пугача – современный городской интеллигент, зажатый между вечностью и бытом, между грозной историей и собственным душевным неуютом, – была бы и вовсе невыносимо трагична, если бы не ирония, чуть печальная, но помогающая читателю войти в непростой мир современного поэта. Он не боится стихового эксперимента так же, как он не боится неукоснительного следования высокой поэтической традиции.

Никита Елисеев

Вадим Пугач – заметный представитель петербургской поэтической традиции, воспринятой им от его прямых учителей – Вячеслава Лейкина и Нонны Слепаковой… В его стихах сохраняется гармоничный баланс между высокой поэтической культурой (в том числе – культурой стихосложения, вниманием к поэтической технике) и смысловой и эмоциональной насыщенностью.

Евгений Лукин

Вадим Пугач

Антропный принцип

©Пугач В., текст, 2012.

©«Геликон Плюс», макет, 2012.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Часть I

«Вот, ограничен жизнью строгой…»

Вот, ограничен жизнью строгой,

Проходит человек. Пускай

Себе идет. Его не трогай,

Не называй, не окликай.

Он, может быть, один впервые,

Ты дай побыть ему одним.

А вдруг как силы мировые

Схватились именно над ним?

Они вверху шумят, играя,

А он для них и смысл, и ось,

И в нем от края и до края

Все воплотилось и сошлось.

Там и медведицы, и веги, —

Не прикасайся, не убий, —

Там, может быть, такие веки

Похмельный не подымет Вий!..

Там свет грохочет, точно скорый,

Исходит, квантами сочась, —

И как пройти, и час который,

Его не спрашивай сейчас.

Так в поле над сгоревшим просом

Шумят ненужные дожди.

Не подходи к нему с вопросом

И вообще не подходи.

«Любое событье буквальней…»

Любое событье буквальней,

Чем то, что буквально на вид.

Меж молотом и наковальней

Густеет, как сталь, алфавит.

Мы знаем в цепи поколенной

Героев, воюющих мир;

Не ими ли книга вселенной

До черных зачитана дыр?

Мы видим: они разнолицы,

Но равно запачканы там,

Где пеплом сгоревшей страницы

Штаны опалил Мандельштам.