Чёрный Яр, 13

Чёрный Яр, 13

Анна Осьмак

В маленьком городке творится неладное: странные смерти и исчезновения людей. Никто не может дать сколько-нибудь вразумительного объяснения происходящему.Местные вспоминают старые легенды, сочиняют новые диковатые версии и изо всех сил стремятся избегать то испокон веков проклятое место, где концентрируются загадочные события.Но однажды судьба сводит на этом месте людей – случайных, непохожих, преследующих разные цели – и события вдруг начинают развиваться стремительно.Все узнают тайну Чёрного Яра.

Не всем она понравится…

Анна Осьмак

Чёрный Яр, 13

Aleaiactaest, -

Жребий брошен, -

так сказал Юлий Цезарь

при переходе пограничной реки Рубикон

на севере Апеннинского полуострова.

– Э! Хорошист! – Кащук высунул в окно «лексуса» большую круглую голову и сплюнул в жидкую грязь обочины. – Где в вашем мухосранске улица Заовражная?

«Хорошист», до того задумчиво бродивший в глубокой луже, вздрогнул и настороженно покосился на раздражённый оклик.

Разговаривать с незнакомыми нельзя – ясен пень. Мама говорит, если какой мужик из машины позовёт – беги со всех ног. Пацан шмыгнул носом, подтянул огромный ранец с ядовитыми спайдерменовскими мотивами и уставился себе под ноги. Холодная вешняя вода с ледяной шугой опасно колыхалась почти вровень с краем новых резиновых сапог – как тут бежать? Наберёшь в сапоги – мамка разорётся…

– Тьфу, ёптыть! – Кащук раздражённо втянул голову в салон, постучал пальцем по экрану зависшего навигатора и вновь вынырнул.

 – Чего молчишь, курымушка? У вас, б, что – деревня идиотов?

Пацан испуганно захлопал глазами.

«Лексус», словно ледокол, двинул дальше – левыми колёсами по расплывающейся обочине, правыми рассекая серую, безмятежную прежде гладь. Поднятые волны обрушились в сапоги, впитываясь в вязаные носки и школьные брюки.

– Какая удача, – рассудил владелец сапог. – Алеа якта эст.

Теперь вполне, без угрызений совести, можно было поиграть и в атомную подводную лодку, и в кораблекрушение…

Нужная Кащуку улица в путаных лабиринтах Старого города нашлась внезапно.

Переваливаясь по колдобинам переулка Степана Разина «лексус» просто выполз на благословенную брусчатку Заовражной и замер, урча. Он спокойно выжидал, пока его холеричный хозяин, проклиная все овраги и буераки в округе, определится – в какую сторону свернуть. В этот раз угадал, крутанув руль влево.