Алхимик

И Женька, опустившись до нашего примитивного уровня, доказал, как дважды два четыре, что нет ничего мощнее психической энергии, и поэтому воображение может запросто трансформировать материю. Нам было уже все равно: слишком велико было напряжение последних суток.

Мы просидели пару часов, Женька слопал пять или шесть пирожных, а Димка полностью погрузился в нирвану. Прощаясь, алхимик сообщил, что опять собирается на Алтай, затем – на Кольский полуостров, а, вернувшись, свяжется с нами. Записал номера сотовых, извлек кривобокую фигурку из желтого металла и поставил на стол.

– Какой милый ежик! – фальшиво восхитилась я.

Женька с сомнением оглядел изделие и пояснил:

– Вообще-то я отливал скарабея.

И озабоченно добавил:

– Надо совершенствовать форму, я же литьем занялся впервые!

– А из чего он?

– Из золота, которое я сделал.

Он выгреб из кармана пригоршню желтых кругляшек и протянул мне.

– Что это?

– Я же сказал: золото.

– Прости, но я не могу его взять.

Женька подумал, выудил самую крупную кругляшку и положил мне на ладонь:

– На колечко.

Или на счастье…

Кивнул нам и скрылся за тополями.

Кругляшку я бросила в шкатулку. А спустя три месяца до нас дошел слух, что Женьку убили на маленькой, очень далекой станции. Но мы решили не верить, хотя и знали: мерзавцам, которые убивают, безразлично, есть ли у жертвы мечта, которая может осчастливить все человечество, и насколько жертва выше их в духовном развитии…

А в прошлом году отмечали Димкин день рождения.

После двух часов ликования виновник торжества с одноклассником – физиком пошли покурить. Я увязалась с ними. Трепались о том, о сем, и одноклассник упомянул о своей работе. Он занимался исследованием элементарных частиц в каком-то не очень понятном НПО. Во время экспериментов ученые обнаружили неизвестные физике тонкие поля. Они существовали недолго, не подчинялись общим законам, реагировали на экспериментаторов, а при некоторых и вовсе не появлялись. Видно, те им были несимпатичны. Хотя физик сказал, что исследователи не могут понять, в чем тут дело? И добавил: если явление не вписывается в знакомую схему, то ученые изучают его отдельно, а не перечеркивают, как прежде. И это хорошо.

Я спросила, как он относится к алхимии? И неожиданно физик заявил, что с большим интересом и уважением. И, вообще, это бескрайнее поле для изучения, поскольку наука уже доказала: человек силой мысли может влиять на молекулярные связи.