Кинжал

Я возил мое семейство в Большой театр, и моя Машенька изображает теперь Зетюльбу получше Истоминой.

– Ишь расхвастался, лекарь, – сказал Милорадович, считавший себя лучшим на Руси знатоком балета. – Ну, что ж! Покажи свою дочку…

– Я всегда готов, ваше сиятельство. Машенька! Пойди сюда…

К моему удивлению, Машенька, не смущаясь, подошла к графу и присела церемонно, совсем как взрослая девица.

– Князь! Князь! – крикнул Милорадович известному балетоману Гагарину. – Ты ведь знаешь, наизусть музыку «Калифа».

Сыграй-ка, брат, танец Зетюльбы при встрече с Гаруном. Помнишь?

– А зачем? – спросил князь.

– Да вот, видишь, у нас новая танцовщица – Машенька Груздева.

– Посмотрим, посмотрим, – сказал князь, направляясь к клавесину.

Я чуть не умер от самолюбивого страха. Бедная матушка, вероятно, вполне разделяла тогда мои чувства. Однако Машенька не осрамилась.

Поднявшись на пальчики, пробежала она по зале, как легкая козочка. Ее обнаженные до плеч ручки были нежны и гибки, как стебельки… Я не узнал моей Машеньки.

Она как будто совсем изменилась. «Да полно, она ли это? – думал я. – Не сама ли Зетюльба явилась в Петрополь, покинув свою сказочную страну?» Я покосился на графа. Увидев его восхищенное лицо, я понял, что он пленился Машенькой.

– Ну, что вы скажете, ваше сиятельство? – молвил очень серьезно граф. – Надо Машеньку приготовить к сцене…

Батюшка замахал руками.

– Нет, ваше сиятельство, это уж лишнее. Какая уж тут сцена! Пусть подрастет и матери по хозяйству помогать научится…

Но граф был упрямый человек.

На другой день к нашему дому подъехала карета, запряженная четверней, и граф вошел, наполнив всю квартиру своим чревным смехом и бряцанием шпор. Он стал уговаривать моих родителей отдать Машеньку в театральное училище. Долго они отказывались. Матушка даже заплакала. Но граф Милорадович был человек упрямый, а в нетрезвом виде говаривал: «Кто смеет мне перечить! У меня в кармане шестьдесят тысяч штыков».  – В самом деле, граф распоряжался петербургским гарнизоном, как хотел – до поры, до времени, впрочем…

II

Судьба Машеньки была решена. По воскресеньям я встречался с нею в нашей квартире в Измайловском полку. Машеньку привозили из училища в огромной рыжей карете, запряженной клячами, а я прибегал из пансиона мосье де-Грассена, куда меня отдали, решив, что по слабости моего здоровья мне нельзя быть военным.