Рассказ Филиппа Васильевича

Рассказ Филиппа Васильевича

Максим Горький

«Я не заметил, чтобы он был тронут моим отношением к нему, и хотя, разумеется, не ждал благодарности, однако эта его сухость – или что-то другое – не очень понравилась мне. Мы все обязаны ценить взаимные услуги друг друга, это необходимо в общежитии…».

Максим Горький

Рассказ Филиппа Васильевича

…Я сидел в городском саду на скамье под деревьями, ветер сердито встряхивал чёрные мокрые ветви над моей головой и, срывая последние листья, уносил их под гору, к широкой мутной реке, а река дышала в небо сырым холодом.

За рекой, в жёлтом бархате поблекшей травы, блестело маленькое озеро, вода печально отражала тусклое небо осени; в небе таял бледный диск луны. Солнце давно опустилось в тёмный омут леса, и багровая полоса зари, среди сизых туч, казалась огненным потоком в теснинах гор.

– Послушайте… – тихо сказал высокий, плохо одетый молодой человек; шум деревьев заглушил его шаги, и я не слышал, когда он подошёл.

 – Дайте мне на хлеб!

Голова его наклонилась, он отступил на шаг, но шляпы не снял. Я молча сунул руку в карман.

– Немного! – быстро предупредил он и гордо поднял голову. – Вы думаете – попрошайка? Нет, – просто без работы… Очень голоден… Верите?

– Верю, – сказал я.

Лицо у него скуластое, глаза большие, мягко-серые, глубоко ушедшие под высокий лоб.

– Спасибо! – угрюмо буркнул он, принимая деньги длинной рукой, дрожащей от холода или стыда.

Я встал и пошёл рядом с ним. Он возбуждал моё любопытство, я спросил его:

– Не могу ли я быть более полезным для вас?

– Найдите работу! – быстро воскликнул он. – Можете?

– Попробую…

– Мне тяжело и стыдно просить… я хочу работать!

– Как вас зовут?

– Платон Багров… Я, видите ли, крестьянин, кончил сельскую школу, хорошо учился, и учительница очень любила меня… Ей удалось уговорить старушку-помещицу отдать меня в гимназию…

Под глазами у него были большие тёмные пятна.

Его нос, хрящеватый, с горбинкой, покраснел от холода. Юноша засунул руки в карманы брюк, согнул спину и зябко передёргивал широкими плечами. Тонкий пиджак, застёгнутый до горла, высокие стоптанные сапоги и старая, измятая шляпа делали его похожим на шарманщика. Говорил он спокойно, без грусти, без жалобы в голосе и так, точно он сам внимательно вслушивался в свою речь, проверяя её мысленно.